Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

Аббат Серебряных. Смотрится, как загробный призрак, витающий среди ярких цветов жизни. Кажется, Королева знает, зачем и почему явился сюда этот призрак: есть, есть у Адептов Слияния очень большой интерес к Третьей, и вовсе не из-за того, что их Мессии оставили там свои осязаемые следы.

И конечно, Селиана — как же без неё? Правда, в самый последний момент Мудрая сообщила, что сама прибыть никак не сможет — в конце концов, на крохотном Мире Третьей, на одном из мириадов подобных ему Миров Объединения, не луч Воли Вечнотворящего клином сошёлся. Наверняка Главу Синклита отвлекло что-то весьма важное; на Консилиум она прислала свою фантомную копию — очень достоверную и вполне дееспособную.

«Да, случай действительно редкий, — мысленно подытожила Эн-Риэнанта, — собраны все цвета магического спектра. Не хватает только Носителя Зла и Техномага. Впрочем, особое мнение этих субъектов по вопросу о судьбе планеты в расчёт можно не принимать — оно нам хорошо известно. И опосредованно они тоже здесь: двое Чёрных Магов скрываются где-то на самой Третьей, а эскадра галактиан по-прежнему находится в системе Жёлтой звезды. Итого девять — если считать дубль-копию Верховной Мудрой — Магов пяти цветов. Любимое число Хранителей — семь, но девять тоже неплохо».

Звёздная Владычица размышляла спокойно, не прикрываясь, — Селиана даже в фантомном облике наложила на мысли Королевы такой защитный фон, что пробиться под него не сможет и Серебряный Аббат со всей своей хитрой магией.

Интерьер — если подобное понятие здесь применимо — подчёркнуто строг: ничего отвлекающего или расслабляющего. Эн-Риэнанта не стала устраивать Консилиум под своим излюбленным пологом шатра, сотканного из звёздного неба: лишний раз напоминать собравшимся, кто в этой точке Познаваемой Вселенной хозяйка, не требуется — это и так никем не оспаривается. Магов окружал кажущийся хаос прямых линий, то терявших, то вновь обретавших чёткость, направленность и однозначность. Определения «пол», «потолок», «стены» смазаны — эски как будто находились внутри не имеющего конечных пропорций многомерного кристалла, собранного из бесчисленного множества рождённых Всепроникающим Светом резких граней. Да, Кристалл — как символ Упорядоченности и Мудрости, владеющей Знанием…

— Смотрите, Маги.

Пальцы Владычицы коснулись амулета — не Инь-Янь, наследства Таэоны и Коувилла, принесённого Королеве из Мира Третьей, а другого: голубого шара-Вещуна, сотворённого самой Эн-Риэнантой как миниатюрный слепок этой планеты. Повинуясь непреклонной воле Хранительницы Жизни и её могущественной магии, маленькая сфера чуть дрогнула, потеплела и отозвалась мягким светом и тихим звучанием. Окружающее пространство поплыло, утрачивая очертания граней кристалла и оборачиваясь зыбкой неопределённостью. Перед Магами Консилиума возник голубоватый шар Третьей, медленно вращающийся в облепившей его со всех сторон бесформенной субстанции.

И туман этот был живым: за его завесой что-то перемещалось, набухало, вспучивалось; появлялись и тут же исчезали какие-то смутные силуэты. Постепенно контуры теней становились чётче — Эн-Риэнанта, одна из двух сильнейших Волшебниц Объединения Пяти, уверенно вела своим чародейством магическую картину того, что творилось вокруг Третьей планеты системы Жёлтой звезды. Не «вокруг» в обычном пространственном смысле, конечно, — видение явило Консилиуму астральную панораму близлежащих слоёв той многомерной структуры, центром которой был хрупкий шар, задёрнутый тонкой голубой кисеёй планетарной атмосферы.

И полезли Звери.

Вокруг проводника с током возникает магнитное поле — это закон физики. Точно так же вокруг любого действующего Разума возникает поле ментальное. Сознание непрерывно творит, зачастую даже неосознанно; и чем больше Разумов сконцентрировано на чём-то одном, общем для всех них предмете или явлении, тем значительнее результат их совместной деятельности. Так появляются мыслеформы: у Юных Рас они по большей части стихийны, и только эски могут сделать рождённое их сознанием полностью управляемым. А эгрегор — конечно, очень и очень упрощённо — это коллективная устойчивая мыслеформа, создаваемая любым сообществом Носителей Разума: от семьи до племени, от клуба любителей зимней рыбалки до спаянного религиозной или общенациональной идеей многочисленного народа. И именно мощные эгрегоры в первую очередь склонны к самостоятельности, к существованию независимо от воли их создавших и к обратному воздействию на породивших их Разумных.

Звери обретали видимый облик.

Псевдопространство кишело миллионами созданий фантасмагорического вида — двух одинаковых среди них не было. Королева не стала доводить образ каждого эгрегора до законченности — любой из Магов Консилиума в состоянии домыслить сам. Эн-Риэнанта набросала лишь основные штрихи, отображавшие суть определённой мыслеформы. На мелюзгу Владычица вообще не обращала внимания — кому интересно, как выглядит эгрегор альпинистов или поклонников модной певицы, пусть сам дорисует. Не за этим собрались.

Звери двигались. Нет, они не давили и не топтали один другого — в многомерности места хватает всем. Они перетекали, проходя сквозь друг друга и даже не замечая друг друга. Но уж если возникал интерес, особенно взаимный — вот тут звери встречались быстро и безошибочно. И очень часто встречи эти завершались жестокими драками, после которых один из эгрегоров ещё долго латал прорехи в своём тонкоматериальном теле, а то и вовсе переставал быть. Стычки между эгрегорами дело обычное: ведь мыслеформы фанатиков двух футбольных команд непременно постараются при встрече навесить друг дружке оплеух — как отражение того, что в реальности творят эти самые фанаты. Но истинные битвы ведут гиганты, и битвы эти страшны.

Звери дрались между собой — и слишком часто насмерть. Они рвали друг друга; и победитель пожирал побеждённого, разрастаясь за его счёт.

То, что в псевдопространстве планеты мира нет, было ясно даже при беглом взгляде на сотворённое Волшебницей видение. Мелкие чёрные лярвы злобы, зависти, жадности визжат, кусаются и будут кусаться, постоянно рождаясь и подыхая, — в этом нет ничего необычного. А вот Монстры…

Столкновения титанов отражались на Третьей в виде войн, попутно вызывая природные катаклизмы, новые болезни и изменения климата этого Мира. И наоборот, вражда народов — или даже относительно небольших групп людей — приводила к обострению неприятия эгрегорами друг друга. Всё взаимосвязано, а причины и следствия постоянно меняются местами…

Копошащаяся куча Зверей поспешно и пугливо раздалась в стороны, и высунулась уродливая морда, за которой тянулась громадная туша. Вот он, Дракон…

Порождение Чёрной Волшбы, дитя Разрушителей, Красный Дракон ещё жил и ещё на многое был способен. Силы у него уже не те, что вначале, два-три стандартных года назад, когти притупились и зубы поредели, но агрессивности не убавилось. Дракон потерял почти всё захваченное им когда-то, но упорно не разжимал зубов, цепляясь за страну, которую он привык считать своим логовом.