Руатарон. Тайный круг - Хелена Снежинская

лесу и устремился вглубь туннелей, разнося дьявольское эхо дальше в мир льдов и буранов. Рениан смотрел на Лис, и в его глазах не отразилось радости, и он не почувствовал облегчения, напротив, весь его вид говорил об обратном. Парень сожалел, но сожалел лишь о том, что не смог её убить. Сердце предательницы всё ещё билось, и это приводило его в бешенство. Он с дикой яростью рвался к ней, потеряв окончательно человеческие качества, не говоря уже об эльфийском благородстве. Звериное лицо смотрело на девушку, и окровавленные пальцы тянулись за пределы тюрьмы, лишь бы приблизиться к источнику своей ненависти.

Арнес подошёл к нему, их разделяло не больше трёх футов. Король был начеку, он знал, как безумие меняет даже самых благородных и величественных существ. Рениан нагло смотрел сквозь него, а Арнес понимал, что слова здесь бессмысленны и Лафсэй со всей своей мощью не исцелит его недуг. Принц попал в ловушку собственной тьмы, таившейся глубоко в душе. Король и раньше замечал её, когда в эпоху Королевы Стихий, во время битв Рениан переходил границы разума и свирепо рубил противников, молящих о милосердии. Ещё в ту давнюю пору, когда его сердце впервые познало боль любви, ещё тогда он заметил её, но не придал этому значения. Наивно веря, что время залечит раны, а новая привязанность однажды вырвет его сердце из бездны.

И всё же король ошибся. Любовь не всесильна, если она не истинная. А такая случается лишь один раз, даже у бессмертных. И возможно, именно в тот далёкий день более десяти столетий назад в принце зародилась тьма.

– Во всём виновна она, Рениан, – с болью в голосе произнёс Арнес. – Не перекладывай её вину на Латалию.

В ответ парень лишь взвыл, скаля зубы.

Арнес покачал головой и продолжил:

– Загадки окружают живых, а у мёртвых тайн куда больше. И что ни день они множатся и появляются перед нами в диковинных обличьях. И где найти ответ, что хранит в себе время? Где прячется день рождения тьмы в твоём сердце, Рениан?

Король неумолимо смотрел на него, но принц не проронил ни слова. Только дикий взгляд зверя стал ещё свирепее, и дьявольская ухмылка скользнула по его губам.

– Время всегда идёт вперёд и знает всё, чего не ведаем мы и будет день, когда я найду то, что ищу. А сейчас прощай. Да не померкнет свет внутри тебя, моя преданная тень, что однажды вернётся ко мне, – с этими словами Арнес повернулся спиной к Рениану и, невзирая на насмешки, удалился прочь от места заточения принца эльфов, поверженного тьмой.

Миро и Лис стояли в стороне, но слышали каждое слово. Их сердца дрогнули, когда он попрощался с ним. И всё же не сказали ничего поперёк. Его лицо побледнело, и печать скорби отметилась на благородном лбу.

Говорить прощай живым всегда тяжелее, нежели ушедшим в бескрайний мир смерти.

Так и ушли три фигуры на запад и ни один не посмел повернуться, чтобы не пожалеть о своём решении и не узнать, что принца поглотила лесная тень.

Глава 37. Госпожа Лафианна.

Над головой прогремел гром, и изумрудные звёзды померкли на фоне мрачного неба, изредка освещённого вспышками молний. Гроза разыгралась не на шутку, и дождь полил пуще водопадов Элваин, омывая змеевидные корни деревьев и образуя стремительные потоки ручьёв. Арнес шёл впереди, опустив широкие плечи, его благородная осанка поникла, а сам он был разбит, шагая призраком в ночи сквозь пелену дождя. Казалось, буря явилась по его желанию и разрасталась по мере того, как сам он углублялся в свои мысли. Ни слова он не обронил и не обернулся на восток, где остался в древесной тюрьме потерявший рассудок Рениан.

Лис шагала за ним, держа на руках Миро, сам он был не в состоянии идти по тропе, которая превратилась на глазах в болото. Местами грязевые потоки поднимались до колен и поэтому шли очень медленно. Ноги застревали, и каждый шаг давался с трудом. Когда начался стремительный спуск, дорогу размыло, и она стала больше похожа на горный ручей. Бурный поток сбил всех с ног и потащил вниз.

Арнес извернулся и схватил Лис за руку, а Миро зацепился когтями за плащ. Безуспешно король хватался свободной рукой за наклонённые ветки. Они продолжали скатываться туда, где в центре леса вырисовывалась зелёная долина, точнее, огромное болото заполненное травой и всяким мусором. Девушка бросила быстрый взгляд на бурную поверхность озера и увидела коричнево-зелёную спину, мирно плавающую в воде, и закричала:

– Там крокодилы!

Арнес моментально посмотрел на огромное трухлявое бревно, за секунду ожившее и превратившееся в гигантского крокодила.

Животное разинуло пасть и мигом закрыло, клацнув зубами. Миро весь сжался на груди Лис и громко прокричал, будто в ответ зверю:

– Ничего подобного! Это просто бревно!

Как же ему хотелось верить в это, но Лафсэй нельзя повернуть вспять и слова, сказанные однажды, не изменить.

Незамедлительно стали всплывать на поверхность серого озера пупырчатые спины крокодилов. Они были гораздо меньше первого, однако ужасало только одно их количество. Жёлтые глаза россыпью выглядывали из загрязнённых вод, с вожделением раскрыв пасти и ожидая прямо в том месте, куда скатывались Арнес, Лис и Миро.

Мудрый кот мельком взглянул на растерянное лицо Арнеса, с ужасом сознавая, что никогда его таким не видел. Когда их окружили и напали ближе к утру, застав огромную армию эльфов врасплох, даже тогда у него не было такого выражения лица.

В ту ночь Арнес стремительно вскочил и схватил первое, что попалось ему под руку. Миро, наверное, никогда не забудет, как Король Войны сражался против трёх мечей с одним лишь стулом. Его друг заливисто смеялся, разбивая своих недругов, надеявшихся победить его неожиданностью. Но сейчас Арнес не мог контролировать ситуацию, мысли слишком непредсказуемы даже для эльфов. Что уж говорить о юной девушке, не привыкшей к столь быстро изменяющимся условиям игры. Миро прошёл через кровавые войны, людские страдания, падения королевств, гибель друзей, но и ему было сложно.

Мысли, на то и мысли, чтобы возникать из ниоткуда и спасать жизни. Так случилось и с мудрым котом, он невольно представил себе, как бы было хорошо, если озеро вместе со всем зверьём замёрзло. Не успел Миро до конца, и осознать, о чём подумал, как грязная вода покрылась толстым слоем льда, а мерзкие крокодилы, предвкушающие вкусный обед, оказались замурованы в нём. Только глаза, да пасти с белыми зубами зловеще сверкали.

Вместо дождя,