Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

ничего не предпринять, боюсь, ненадолго, по крайней мере выглядели конечности очень непрезентабельно. Да и в целом вид моего тела ничего, кроме жалости, к самому себе вызвать не мог, наверное, поэтому любоваться долго своей тушкой я не стал и начал осматриваться вокруг.

Лежал я в отдельной палате, очнулся ночью, и рядом со мной, сидя на стуле, спала пожилая женщина, одетая в белый халат, похоже, медсестра или, может, санитарка, не суть важно. В коридоре возле входной двери дремал боец роты охраны, а в другом конце коридора возле лестничной клетки я обнаружил ещё одного красноармейца, который в отличие от первого бодрствовал, прислонившись к стене, и внимательно прислушивался к звукам, доносящимся снизу.

Палата, где я лежал, находилась на третьем этаже госпиталя, который был на первый взгляд полупустым в отличие от первых двух, где жизнь била ключом и раненые лежали даже в коридорах. Но только на первый взгляд — на самом деле это оказалось не так, и все палаты на третьем этаже тоже были заняты, просто в каждой лежало по одному человеку, поэтому и складывалось впечатление, что этот этаж задействован не полностью.

Здесь же, на этаже, в какой-то каморке я обнаружил и командира роты охраны, который, расположившись на чем-то вроде кушетки, спал в обнимку с планшетом моего брата, что меня немало порадовало. Всё-таки информация, которая хранилась этим своеобразным наследством, была слишком уж значимой.

Понятно, что я пока даже не думал, как ей распорядиться, но, надеюсь, на размышления у меня еще будет время.

Долго развлекаться исследованием этого места я не стал. Раз пришёл в себя ночью и обнаружил собственный организм в ужасном состоянии, значит, нефиг бездельничать, нужно заняться делом и собрать энергию где только можно. Подозреваю, что с помощью своей способности я смогу сохранить ноги, да и руку тоже. Что-то мне совсем не хочется остаться обрубком в молодом теле, тем более что все возможности для скорейшего выздоровления у меня есть.

Собственно, до самого утра я чуть ли не с остервенением собирал энергию, благо сделать это было нетрудно, ведь в госпитале умирало много людей. Понятно, что благо это было относительным, и грех так говорить, но как только не раскорячишься, когда жить захочешь. Поэтому, наплевав на рефлексии, я занимался своим делом снова чуть не до блевотины, по крайней мере, чувствовал я себя от этого своеобразного передоза не очень.

Утром, когда сил на переработку бурлящей в организме энергии не осталось, я вернулся в тело, открыл глаза и невольно застонал.

Реакция от, казалось, спавшей крепким сном женщины, сидевшей, рядом со мной последовала мгновенная. Она, казалось, не открывая глаз, в ту же секунду оказалась рядом со мной и спросила:

— Очнулся?

Убедившись, что, да, очнулся, она мгновенно исчезла, только дверь тихонько скрипнула.

«Блин, хоть бы попить дала, что ли», — подумал я, с тоской глядя на графин с водой, стоявший на небольшом столике.

Сильно расстроиться не успел, потому что уже через пару минут палата загудела словно улей. Прибежали сразу пару врачей в сопровождении нескольких медсестер, за ними зашел капитан Смирнов, тоже не один, а вместе с незнакомым майором ГБ, и главное, все они одновременно пытались задать вопросы или обменяться впечатлениями (последнее про медсестер, которые начали тараторить, что я еще молоденький и им меня жалко).

Глядя на это безобразие, я собрался с силами и попытался рявкнуть:

— Тихо все!

Правда, рык получился так себе, слишком тихий, но, что странно, меня услышали и дружно замолчали, после чего я уже спокойно, хоть и тихо продолжил:

— Попить дайте и говорите по одному.

Напоила меня женщина, что дежурила рядом со мной ночью, а говорить начал один из врачей, и то, что он говорил, мне очень не понравилось.

По его словам, если мне не ампутировать хотя бы ноги, он не даст гарантии, что я и неделю проживу, а если с этим подождать ещё сутки-двое, то потом уже и ампутация не поможет.

— Раз так, тогда через сутки и примем решение, вдруг ещё обойдётся, — тут же ответил я и, не глядя на скривившееся лицо врача, спросил Смирнова: — Сколько я был без сознания и чем закончилось наступление?

— Без сознания двое суток, наступление идет успешно. В районе Шлиссельбурга образовался котёл, и наши части сейчас уже на окраине Тосно. Главное, что коридор пробит, и наземное сообщение с большой землёй восстановлено. Это все, что я знаю, остальное расскажет полковник Гаврилов, который скоро появится, ему уже позвонили.

Как только капитан закончил говорить, эстафету у него перехватил майор ГБ, который, представившись, уведомил, что на него возложена моя охрана и что он убедительно просит угомонить Смирнова, который отказался допускать кого-либо чужого к этой самой охране и позволить ему выполнять обязанности в полной мере.

Тут я даже думать не стал и ответил однозначно:

— Капитан Смирнов действует в соответствии с моими указаниям, поэтому вы можете заниматься охраной всего госпиталя в целом, что касается непосредственно моей палаты, её будут охранять мои люди, и это не обсуждается.

Тот спорить не стал и в ответ произнес:

— Я доложу начальству.

Как только в этом диалоге возникла пауза, в происходящее вмешался второй врач, который тоном, не терпящим возражения, произнес:

— Товарищи, достаточно разговоров. Я прошу посторонних покинуть палату, нам нужно осмотреть раненого.

Видно, авторитетный чел, потому что капитан и майор молча исчезли из палаты, да и лишние медсестры тоже. Остались оба врача, и та женщина, которая дежурила возле меня ночью. Собственно, именно она и занималась перевязкой, а доктора только комментировали и обсуждали между собой увиденное. Меня повеселило, когда один из них невольно произнес:

— Странно, может и обойдётся.

— Не обойдётся, — тут же ответил другой. — Насмотрелся я за время практики на такие случаи, тут только чудо поможет обойтись без ампутации.

«Ну чудом я вас обеспечу, главное, сами не напортачьте», — подумал я, а вслух сказал:

— По-любому обойдётся, на мне все как на собаке заживает.

— Посмотрим, — сухо бросил сомневающийся, и с этим доктора удалились, а медсестра произнесла ворчливо:

— Им бы только отрезать, а тут даже я вижу, что воспаление ушло, так что все должно быть замечательно. Поэтому не переживай, сынок, не придётся ничего резать, должно зажить.

Естественно, я поблагодарил её за добрые слова и дальше просто наблюдал за сноровистыми действиями профессионала с большой буквы.

Медсестра, закончив с перевязкой, позвала себе в