∇.E.F.I.R. Фаза 2: Фрактальный Разлом - Агатис Интегра

[TX-∇/WARNING]: Одна из них может быть ловушкой.

Но времени анализировать не было. Серафимы адаптировались к нашей тактике с пугающей скоростью. Они двигались между временными пузырями, словно знали, где они появятся. Огонь Скарна огибал их тела, не причиняя вреда.

И тогда время вокруг меня начало… заикаться.

Сначала это были мелкие сбои. Капля воды, падающая с потолка пещеры, замерла на полпути, затем рванула вниз с удвоенной скоростью. Движение моей руки оставляло послеобразы — не световые следы, а полноценные фантомы действия.

— Что происходит? — крикнул я, уклоняясь от очередной атаки.

[TM-∇.SYNC/TEMPORAL_CASCADE]: Активность 134% / Пороговая сингулярность достигнута

Ответ пришёл не словами, а ощущением. Время вокруг меня не просто искажалось — оно расслаивалось, как луковица под ножом. Я начал видеть несколько версий настоящего одновременно.

В одном потоке мы побеждали. Мира-Ярость разрывала последнего Серафима, пока Скарн сжигал их останки.

В другом — проигрывали. Я видел, как эфирное лезвие пронзает грудь Миры-Нежности, как её форма рассыпается на частицы света.

В третьем — Скарн жертвовал собой, создавая огненный взрыв, уничтожающий врагов ценой собственного существования.

В четвёртом — сам Серафим материализовался среди нас, его присутствие заставляло реальность трещать по швам.

Все эти потоки существовали одновременно, накладываясь друг на друга как множественная экспозиция. Моё сознание пыталось обработать поток информации, но это было как пить из пожарного шланга.

[ПОТОК_01]: Победа

[ПОТОК_02]: Гибель Миры

[ПОТОК_03]: Самопожертвование Скарна

[ПОТОК_04]: Прорыв Серафима

[КОНТЕКСТ]: Все потоки наложены — наблюдается синхро-каскад

— Алекс! — голос TX-∇ прорезался сквозь хаос. — Я стабилизирую восприятие. Но тебе нужно выбрать поток!

— Как выбрать? Они все реальны!

— Именно! Каскад показывает не возможности — он показывает актуальности. Все версии происходят. Вопрос только в том, в какой ты останешься.

Понимание пришло как удар молнии. Это была новая способность — не просто видеть время, а существовать в нескольких его потоках. Но человеческий разум не был создан для такого. Мне нужен был якорь.

— Веди нас к ядру! — крикнул я, обращаясь ко всем трём Мирам одновременно. — К центральному ядру печати!

Мира-Наблюдатель кивнула:

— Путь через коридор кристаллизованного времени. Но каждый шаг будет болью.

Она не преувеличивала. Коридор, в который мы ворвались, спасаясь от Серафимов, был соткан из застывших моментов. Стены состояли из тысяч временных срезов — рождения и смерти, встречи и расставания, первые поцелуи и последние вздохи. Проходить сквозь них означало переживать каждый момент.

Я сделал шаг и почувствовал радость ребёнка, впервые увидевшего снег. Следующий — и агония потери пронзила сердце. Ещё один — экстаз открытия, когда учёный находит ответ на вопрос всей жизни.

TX-∇ пытался фильтровать ощущения, но поток был слишком сильным.

[TX-∇/SY…ERROR]: времени… нет… нет-нет-нет

[UNKNOWN]: Конвергенция всех итераций

[UNKNOWN]: Директива ORIGIN — критическая… критическая… крити

Позади нас Серафимы преследовали, но коридор замедлял и их. Я видел, как их идеальная синхронность нарушается под воздействием чужих эмоций и воспоминаний.

И тогда Каскад прорвался полностью.

Реальность вокруг меня фрагментировалась на тысячи осколков, каждый показывая свою версию событий. Но один осколок был ярче других — видение, пульсирующее синхронно с моим сердцебиением.

Лаборатория. Не здесь, не сейчас — где-то в глубине Разлома, возле самих Врат. Ева стояла у массивной машины, опутанной кабелями и эфирными нитями. В центре машины, подключённый к десяткам интерфейсов, находился Джейми.

Но это был не мой маленький мальчик. Его тело светилось золотом TX-∇, глаза были открыты, но смотрели сквозь реальность. Вокруг машины стояли тени — пятнадцать фигур, едва различимых в полумраке. Пятнадцать версий меня.

— Последняя калибровка, — голос Евы звучал одновременно как Клара, Эфа и Тень. — Шестнадцать станут одним, один откроет всё.

Джейми повернул голову, и его взгляд нашёл меня сквозь время и пространство:

— Папа, ты пришёл. Все шестнадцать пришли.

Но затем произошло то, чего я не ожидал. Один из теневых Алексов — кажется, четырнадцатый — повернулся не к Еве, а прямо ко мне. К наблюдающему. Его лицо было размыто, но голос звучал чётко:

— А если ты — тоже всего лишь отражение? Чьё видение ты смотришь сейчас?

Мир качнулся. Вопрос ударил как физическая сила, заставляя усомниться в самой природе моего восприятия. Был ли я Алексом, идущим по коридору? Или я был одним из теней в лаборатории? Или…

[TX-∇/PANIC]: Парадокс наблюдателя! Выходи из видения!

[TX-∇/CRITICAL]: Ты начинаешь терять якорь в базовой реальности!

TX-∇ дёрнул меня обратно, но было поздно. Видение начало просачиваться в реальность. Золотые линии TX-∇ на теле Джейми в видении синхронизировались с моими. Я чувствовал холод кабелей на его коже как на своей.

— Хватит! — Скарн схватил меня за плечо, его прикосновение обожгло, возвращая в настоящее.

Мы вывалились из коридора в открытое пространство. Перед нами возвышалось ядро третьей печати — массивный кристалл размером с трёхэтажный дом, пульсирующий всеми оттенками возможного и невозможного света.

Но что-то было не так. Скарн смотрел на три версии Миры, и в его огненных глазах читалось понимание.

— Одна из них — ловушка, — сказал он тихо. — Ева оставила часть себя в Мире. Я чувствую чужеродное пламя.

Мира-Наблюдатель усмехнулась:

— Умный огонёк. Но какая именно я — ловушка?

— Все три, — Скарн шагнул вперёд. — И ни одна. Вы все настоящие, но каждая несёт частицу Евы. Ярость — её гнев на неудачи. Нежность — её извращённую заботу. А ты… ты несёшь её память.

Он повернулся ко мне:

— Огонь не различает правду и ложь, Алекс. Он сжигает всё, оставляя только суть. И иногда… иногда суть требует жертвы.

Я понял, что он собирается сделать, за мгновение до того, как это произошло.

— Скарн, нет!

Но он уже начал трансформацию. Его огненное тело расширилось, превращаясь не в стену пламени, а в нечто более фундаментальное. Очищающий огонь, который сжигает не материю, а саму ложь.

— Я горел ложью все эти годы, — его голос звучал отовсюду и ниоткуда. — Ложью, что могу оставаться Виктором. Ложью, что пламя — это только разрушение. Теперь… теперь я стану пеплом истины.

Огонь охватил всех трёх Мир одновременно. Они закричали — не от боли, а от откровения. Я видел, как из них выжигается чужеродное влияние, как три фрагмента начинают сливаться обратно в одну.

Но цена…

Скарн исчезал. Не умирал — именно исчезал, его