Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

кабине летателя забило месивом помех — Проклятье действует и на технические устройства. Да, через несколько секунд наблюдение восстановится в полной мере, но пять-шесть мгновений в условиях растянутого за счёт быстроты реакции и движений времени — это немало. Тем более что пилоты на борту летателя отнюдь не встревожились: спонтанные флуктуации помех в Развалинах — обычное дело. Орту снова повезло: второй раз за такой короткий отрезок времени.

Тело Хока летело параллельно мёртвой земле сквозь упругий воздух и через бесконечно длинные секунды — живая молния, увенчанная каменным остриём, намертво зажатым в вытянутой вперёд руке воина. Ракурс видения окружающего мира изменился, и полагаться теперь можно было лишь на сверхчувства. А на голову штампа с еле слышным шуршанием всё ещё падали мельчайшие частички пепла сожжённого кровососа, и солдат всё ещё опускал вскинутый вверх ствол и медленно — очень медленно! — поворачивался.

Микрокомпьютер излучателя идентифицировал внезапно появившийся новый объект по величине и направлению вектора скорости как потенциально опасный и активировал оружие. Огненная полоса сверху донизу прочертила плиту, на которой только что лежал орт, оставляя глубокий шрам и разбрасывая по сторонам раскалённые осколки и капли расплавленного бетона. Но хитрое боевое устройство, оказавшееся умнее своего владельца, всё-таки не могло само по себе вывернуться из рук солдата и захватить цель — Хока не задело.

Одна секунда.

Потомку Настоящих помогала магия, однако запас колдовской энергии был очень невелик — орт долго не подпитывался, а только расходовал. Но у него было наипервейшее оружие воина: его собственное тело, превращённое в почти идеальный механизм долгими изнурительными тренировками, основанными на древнейших методиках совершенствования. Это наследие сгинувших народов бережно сохранялось эрудитами и передавалось из поколения в поколение. И ещё Хока вела ненависть — ненависть к тем, кто искалечил некогда прекрасный мир и теперь охотится на немногих чудом уцелевших, как на диких зверей, — и любовь. Любовь к женщине по имени Муэт…

Левой рукой орт отшиб в сторону разворачивающийся на него горячий раструб лучемёта и ударил.

Каменное жало с хрустом вошло в тело штампа снизу вверх, под левую челюсть возле самого уха. Забрало было повреждёно разъедающим всё и вся ядом, частично утратило свои защитные свойства, и нижний край его сделался рваным, словно металлопластик глодали чудовищные зубы. А затем…

Проникший глубоко в плоть слуги элов неровный кусок камня выгнулся, будто восковой, и резко выбросил из себя быстро удлиняющийся отросток. Молекулы органики изменяли структуру, перестраивались: живая ткань превращалась в камень. Магия трансформации — каменный клык насквозь прошил мозг солдата и остановился, дойдя до теменной кости. Штамп умер без звука, вряд ли даже успев осознать, что же с ним случилось.

Две секунды.

Мёртвое тело врага ещё мягко оседало, а чуткие пальцы победителя уже нащупали ключевые точки боевого одеяния на воротнике сражённого. Ортов-воинов учили — и учили на совесть. Беспощадная война Уцелевших со штампами длилась сотни лет, и за это время многие образчики оружия и техники элов оказались в руках ортов. Хок знал — ему не единожды показывали на манекенах, — как обращаться с доспехами врагов. Активация ключевых точек заставляет гибкие латы распахнуться, словно створки неподатливой раковины при уколе в нервный узел спрятавшегося в ней моллюска. Доступ кодирован, но не личным кодом одетого в комбинезон солдата — а вдруг он будет без сознания, и ему понадобится посторонняя помощь? — а общим. Взломать общий код тоже не так просто, но только не для владеющих магией.

Серебристая металлоткань с шелестом свернулась, скатываясь текучей водой по телу штампа от шеи вниз. Идентификационный чип встроен внутри шлема, обычно его перекодируют при необходимости — например, если доспехи меняют владельца. Процесс этот достаточно длительный (даже если в ход пущена магия), но чип можно и заглушить — на некоторое время, — чтобы не заорал. Хок приложил ладонь к затылочной части сорванного с головы штампа шлема, помогая мысленному импульсу, а комбинезон солдата уже скатался в увесистую восьмёрку вокруг щиколоток мёртвого штампа.

Три секунды.

Орт рывком поднял труп — сдирать с мерзкого бесполого существа бельё не станет ни один потомок Настоящих — и швырнул его к основанию бетонного угла, прямо в алчно зашевелившиеся стебли зверь-травы.

Если кровососы равнодушны к пустым оболочкам своих жертв, то зверь-трава всеядна. Терзаемая вечным голодом, она подбирает щедроты с барского стола змей с превеликим удовольствием. Ей подойдёт любая органика — именно поэтому в Развалинах уже давным-давно не найдёшь ни клочка, ни кусочка чего-либо в этом роде: будь то осколки пластмассы, как-то уцелевшие от гибели в Адском Пламени, полуистлевшая синтетическая ткань или даже сухая краска.

Травяные гребёнки в поисках пищи ползут медленно, но безостановочно, далеко выбрасывая под почвой живые корни, которые и тащат потом за собой весь выводок, вспарывая при движении землю. С прыгунами — а это самая безобидная живность в убогой местной фауне — зверь-трава воюет с переменным успехом (то она изловит кого из молодняка, парализует и слопает, то стая взрослых прыгунов-самцов объест ей стеблещупальца до самой подошвы гребёнки); крыланы наземь падают редко; полакомиться трупом дохлого кровососа, погибшего в драке за самку или от хвори какой, тоже не часто удаётся; а уж о более крупной добыче приходится только мечтать.

Боевые доспехи штампов-солдат траве не по стрекалам (как и созданные из ирреальной кожи сапоги ортов), но если рты-венчики добрались до доступной плоти… К следующему восходу солнца от неё не останется ровным счётом ничего: ни мяса, ни кожи, ни костей. К тому же щупальца оплетают добычу так плотно, что скрывают её полностью: надо очень постараться, чтобы разглядеть пожираемое зверь-травой. Жадные венчики-рты проворно разрушают форму трупа, и искать оплывшую кучку растворяемой плоти спустя час-другой после начала пиршества — вообще гиблое дело.

Четыре секунды.

Чтобы облачиться в трофейное, орту понадобилась ещё одна секунда. И когда Хок надел ещё хранящий тепло тела убитого шлем, в сознании его тут же зазвучал неживой голос сигнала-вызова: «Первый, первый! Имел место всплеск помех. Всё ли в порядке?»

Смоделировать неотличимый от подлинника ответ — детская задачка даже на остатках Силы. Первый, значит… Так вот почему ты был так ловок в схватке с кровососом, штамп… Первый — это значит капрал, опытный боец, командир группы солдат-десантников, и победой над ним можно гордиться.

— Здесь первый. Информация борту «Х»: нападение кровососущей змеи. Ранений нет. Повреждения защитной оболочки. Возвращаюсь. С подопечными всё в порядке. Следов орта нет.

— Здесь борт «Х». Информация первому: сообщение принято. Сканеры следов орта не отмечают. Подопечных ведём. Возвращайтесь. Ожидаем.

Хок не