В другом мире, в имперском экзоскелете - Андрей Викторович Бурнашев

— Как же долго! — я разочарованно покачал головой.

— Увы, — Джини развёл руками. — По-другому не выйдет. До «Панаста» мы доберёмся достаточно быстро. Где-то в три или в четыре часа дня мы уже будем там. Может даже раньше. Но ехать дальше нет смысла, или придётся ночевать высоко в горах, а это чрезвычайно опасно.

— Ясно, — я вздохнул. — А вот это что за дорога? Написано «старый путь». Он же в три раза короче. Выходит прямо вот сюда… Что тут обозначено? Название затёрлось.

— «Дюринсаль», — Джини усмехнулся. — Это ваш замок.

«А, блин!» — я мысленно чертыхнулся. — «Это Филип своей трубкой тыкал и название размазал. Чтоб его!»

Я услышал какое-то пыхтение и поднял голову. Лисси и Элиса подтаскивали ко мне коврик, взявшись за углы с двух сторон. На коврике уже была разложена провизия и девочки старались действовать осторожно, чтобы ничего не уронить.

— Девчонки, вы чего делаете?

— Называйте нас леди, а не девчонки, сир, — отдуваясь, сказала Элиса. — Мы вам не простолюдинки. А я, ещё, и принцесса. Проявите немного уважения.

Джини посмотрел на девочек, но никаких эмоций его лицо не отразило. Или он не удивился, или не воспринял то, что Элиса назвала себя принцессой, всерьёз.

— Вы зачем скатерть таскаете, леди? — я усмехнулся. — Не проще было меня позвать, чтобы я сел, к ней, ближе?

— Нам не сложно, господин, — Лисси покачала головой. — А вы заняты важными вещами. Не хотелось вас беспокоить. Разрешите налить вам травяного чая?

— Да, благодарю, наливай.

Я повернулся к наёмнику.

— Прости, нас отвлекли. Что с этим «старым» путём? Почему нам не отправиться по нему? Кажется, так мы сможем сэкономить целый день.

Джини уныло покачал головой.

— К сожалению, этой дорогой сейчас не пользуются. Два года назад там окончательно обрушился мост, и теперь путь преграждает пропасть, шириною в сорок локтей. Её никак не перепрыгнуть.

«Сорок локтей. Примерно двадцать метров. Даже чуть меньше», — подумал я про себя. — «Перепрыгнуть, правда, не получится, а перелететь запросто. Но как быть с каретой и лошадьми?»

— Элиса, — я окликнул принцессу.

— Да, сир? Что вы хотели?

— Сможешь поднять карету в воздух?

Девочка удивлённо вскинула брови.

— Зачем это? — спросила она немного озадаченно.

Я быстро объяснил ситуацию с разрушенным мостом.

— Ясно, — Ледейн кивнула, оглянулась на карету и с сомнением покачала головой. — Наверное, не получится, сир. Слишком она тяжёлая.

— А ты попробуй, — я усмехнулся. — Только не урони. Карета нам кучу денег обошлась.

— Я знаю, — Элиса немного раздражённо поморщилась.

Я заметил, что Джини смотрит то на меня, то на принцессу и в его взгляде читается недоумение. Но вопросов он не задаёт. Видимо, просто не решается. Элиса приподняла руку в направлении кареты. Кузов качнулся. Было видно, как расплавляются рессоры, но колёса, по-прежнему, стоят на земле. Принцесса нахмурилась. Кажется, у неё подрагивает рука. Карета снова качнулась. Было слышно, как внутри что-то покатилось по полу. Заволновались лошади, нервно переступая с ноги на ногу. Рессоры расслабились ещё больше и вдруг задние колёса поднялись над травой.

— Пресвятая дева! — тихо пробормотал Джини.

— Больше не могу, — сказал принцесса разочаровано.

Колёса, с лёгким стуком, снова опустились в траву.

— Давно хочу тебя спросить, — я усмехнулся. — Зачем ты руку выставляешь? Это обязательно?

— Нет, сир, — Элиса смущённо улыбнулась и посмотрела на меня. — Наставники мне постоянно говорили избавляться от этой вредной привычки. Это как высовывать кончик языка, когда что-то пишешь пером. Но я пока не могу. Вытянутая рука позволяет мне быстро поймать правильный настрой. Ну и, конечно же, по ней враги сразу понимают, что я буду использовать магию. Я выдаю сама себя.

— Когда мы только встретились, ты тоже, в направлении меня, руку выставила, — вдруг вспомнил я. — Хотела меня магией ударить?

— Это когда я раненая, по траве, под дождём ползла? — Элиса нахмурилась.

Я кивнул.

— Вряд ли, — Ледейн пожала плечами. — Хотя я слабо помню, что я тогда делала. Всё было как в тумане. Но сил на магию у меня уже точно не было. Даже уменьшить боль, лечением, не получалось.

— Понятно, — я вздохнул. — Тяжело тебе пришлось.

— Ну, я сама виновата, что оказалась так беспомощна, — Элиса вздохнула. — Я поддалась отчаянию и потеряла контроль. Это позор для мага.

— Не правда, — я качнул головой. — Мне кажется, ты держалась очень хорошо. Ты же принцесса, а не воин. Тебе не в чём себя упрекнуть. Лучше скажи мне вот ещё что… В отряде сэра Эрика были маги с посохами. Эти посохи зачем?

— Магический инструмент, — Элиса странно скривилась, словно эта тема для неё неприятна. — Позволяет усилить заклинание. А ещё защищает от обратного эффекта.

— Что за обратный эффект? — заинтересовался я.

— Когда бьёшь кого-то магией, есть некое обратное воздействие. Например, пытаясь кого-нибудь сбить с ног, я могу и сама упасть, если не успела занять устойчивое положение или на бегу. Но особенно неприятные обратные эффекты у магов огненной стихии. Без посоха они постоянно будут ходить с опалёнными бровями и волосами, а то и с ожогами.

— Почему у тебя посоха нет?

— Считается, что он мне не нужен. Я обязана справляться со всем пустыми руками.

— Понятно. Ладно, — я встал и размял шею, вращая головой из стороны в сторону. — Попробую теперь я карету поднять.

Пока мои спутники доедали бутерброды и допивали чай, я продёрнул верёвку под каретой в местах крепления полозьев. Верёвка длинная и прочная. Сколько веса может выдержать, я представления не имею. Но карета вряд ли весит более тонны.

— Джини, подойди сюда, — подозвал я наёмника. — Я сейчас взлечу и попробую немного приподнять карету. Подержи лошадей, чтобы они не испугались.

— Вы умеете летать, господин? — ошеломлённо спросил парень.

— Я один из первых рыцарей королевства, — я усмехнулся. — Я много чего могу. Привыкай.

Я плавно взлетел вверх и, зависнув над крышей экипажа, аккуратно натянул верёвки, стараясь не допускать перекоса. Почувствовалось, как растёт нагрузка на двигатели. Но карету от земли я оторвал без видимых затруднений, приподняв её сантиметров на тридцать над поверхностью.

«Ладно, хорошо», — я