Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

— А можно узнать, с чем это связано? — вежливо поинтересовалась я, без напоминания складывая руки за спиной, чтобы при активации магнитных наручников не покалечиться. Эта крепкая женщина средних лет, которую звали Узо, была одной из самых вменяемых и уважаемых охранниц. Относилась к нам и своей работе с философским спокойствием, очень ценила вежливость и без нужды к силе не прибегала. С ней было даже почти приятно общаться: если не хамить и вести себя прилично, она вполне охотно включалась в беседу и тоже проявляла ответную вежливость.

— Посетитель к тебе, — пояснила она. — Мужик какой-то; ничего так, симпатичный. Судя по тому, как начальство суетится — откуда-то сверху. Так что ты уж постарайся не грубить и не драться, не позорь коллектив.

— Ты же меня знаешь, я без повода в морду не даю.

— Ну, ты поводы тоже соразмеряй; начальство всё-таки, — рассудительно сообщила она, сопровождая меня по коридорам.

— Договорились. Руки распускать не будет — буду паинькой.

— Бедовая ты девка! Лицом к стене, — велела она, возясь с очередной дверью шлюзового типа.

Шли мы недолго; допросная находилась практически возле камер, а не в административном здании.

— Осуждённая Юнаро Инилар доставлена, — доложила Узо конвойной у входа, опять поставив меня лицом к стене. Так окинула меня взглядом, сверила что-то по рабочей болталке, — наверное, уточняла мою личность, — и, распахнув дверь, шагнула в комнату с тем же докладом. В конце концов меня тоже завели внутрь, и я сумела разглядеть посетителя.

Узнала сразу, и даже почти не удивилась. Сходство со старшим сыном у генерала было потрясающим. Только, как показала практика, этот был умнее; или, может, просто лучше воспитан.

— Охрана может быть свободна, — Зуев бросил взгляд на охранниц, и те покинули кабинет. — Присаживайтесь, — кивнул он на стул.

— Спасибо, я лучше пешком постою. Для здоровья полезней, — хмыкнула я в ответ.

— И всё-таки, — он мрачно повторил свой кивок. Я пару секунд подумала, но потом всё-таки присела; обещала же не задираться. — Есть предположения о цели моего визита?

— Ну, ту часть, где вы рассыпаетесь в благодарностях за спасение собственного сына, можете опустить. Во-первых, я всё равно не поверю, а, во-вторых, ничего личного; это был привет от Саблезубого.

— Странный какой-то привет. Я бы скорее ожидал трупа, — задумчиво хмыкнул он.

— По себе людей не судят, — невозмутимо парировала я и пояснила собственный поступок очередному Зуеву. — Я из альтруистических соображений спасла вашего сына, а ваш сын нахамил мне и без разговоров сплавил сюда. И кто из вас двоих в итоге выглядит сволочью?

— Пожалуй, да. На него это похоже, — усмехнулся генерал. — Ладно, это я понял. А другие идеи?

— Ну, явно не с приказом об условно-досрочном, а дальше моя фантазия бессильна.

— Да уж. Странные существа — люди, — пристально и внимательно меня разглядывая, проговорил он.

— Вам не с кем поболтать о высоком? — я вопросительно вскинула брови. — Или вы теперь лично проводите воспитательно-разъяснительные беседы с заключёнными?

— Смешно, но ты почти угадала. Мне просто было интересно на тебя посмотреть и узнать, что ты за зверь такой.

— С какой целью? — озадаченно хмыкнула я.

— С целью… выяснить, из-за кого моя семья вдруг затрещала по швам, сыновья едва не передрались, а жена ушла, хлопнув дверью, — с ироничной усмешкой и лёгким прищуром проговорил он.

— Сочувствую, — окончательно растерялась я. Похоже, ставить меня в тупик — фамильная черта этого семейства. — Только я-то тут причём? Я ваших сыновей видела в общей сложности около суток, а жену так вообще никогда.

— Вот это-то меня и озадачивает. Вроде, никто ничего не делал, а жизнь катится в тартарары, — сообщил он. — И, главное, непонятно, как с этим бороться и что делать.

— Я обычно готовлюсь, — ответила со смешком. Сдержанная ирония и спокойная вежливость этого человека подкупали. Во всяком случае, хамить и драться не было необходимости; так почему не поговорить по-человечески? Тем более, он ведь даже ни в чём меня не обвинял. Да и интересно, почему с этими проблемами он пришёл именно ко мне.

А что у генерала какие-то проблемы, было понятно не только с его слов. Если присмотреться, можно было отметить залёгшие под глазами тени, странно небрежный для офицера такого уровня внешний вид и сквозящую в каждом жесте усталость. А ещё у него был очень странный взгляд; понять, что именно не так, я не могла, но он был какой-то… нездоровый. Может, у него просто бессонница?

— К чему? — уточнил он.

— К полному… краху, — я вздохнула, в последний момент заменив грубое ругательство более мягким синонимом. — Не знаю, как у вас, а у меня такое мрачное начало обычно заканчивается какой-нибудь большой катастрофой. Вот, пожалуйста, наглядный пример; сижу тут перед вами в браслетах с долгим сроком на шее, а началось всё с того, что я пожалела незнакомого наивного мальчишку и решила немного ему помочь.

— То есть, мне готовиться как минимум — к отставке, как максимум — к трибуналу? Не слишком оптимистично звучит, — усмехнулся он.

— Ну, может, у вас всё пойдёт по более оптимистичному сценарию. Это ж мне обычно везёт, как утопленнице. Что вы с женой-то не поделили?

— А что?

— Честно говоря, просто любопытно. Да и вам явно хочется выговориться. Так что вперёд; всё равно мне тут не с кем сплетничать, публика так себе, так что побуду немного в роли психоаналитика. Обязуюсь сохранить врачебную тайну.

— Чёрт, а я начинаю понимать, что в тебе нашёл Ванька, — вдруг вполне искренне рассмеялся он.

— Мы на «ты» в одностороннем порядке, или мне тоже можно? — иронично уточнила я.

— Как тебе удобнее, — отмахнулся он. — Впрочем, а почему бы и нет? Я же сам сюда притащился, — пробормотал себе под нос. — Видишь ли, парни разругались из-за расхождения во взглядах на мораль. Я имел неосторожность высказать солидарность с точкой зрения Семёна о недопустимости некоторых порочащих репутацию контактах, за что был для начала выдворен из палаты едва очнувшимся сыном. После чего за это же схлопотал безобразный семейный скандал, и мне было заявлено, что «такого упрямого барана видеть не желают». И это на пятом десятке лет совместной жизни.

— Как вы изящно сформулировали фразу «нефиг якшаться со всяческим отребьем», — «тыкать» генералу мне совесть в конце концов всё-таки не позволила. — Или тут скорее «собаке собачья смерть»? А про жену правда сочувствую. Но вы же умный мужчина; может, стоило извиниться? Даже если вы правы.

— Пробовал, не помогло. Это-то и удручает: я стал жертвой самого настоящего шантажа, и ведь даже пожаловаться некому, — хмыкнул мужчина. — Вот я