Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Хотя, чему я, собственно, удивляюсь. Стоило мне только подумать, что Земли Великой Матери уже никак не смогут меня удивить, как они преподносили мне очередной сюрприз.

Так было и в этот раз.

— Никсолендра, — тем временем, ответил мне друид.

— Я не знаю, что это, — произнес я, понимая, что Иной не собирается продолжать говорить.

— Это вид очень ядовитых насекомых, которые обитают недалеко от наших болот в землях племени «Собирателей росы». С их вождем — Острым глазом у меня очень давнее соглашение. Он ловит и отдает мне Никсолендр, а я взамен на сотню, использую свои силы, чтобы сделать одно из его существ по выбору сильнее, как это было в случае с твоими фангами или Тонитрусом, — пояснил друид.

Сотню? Но их тут пять…

Я задал этот вопрос Избраннику Угла.

— Я тебе все объясню, но потом, — ответил мне друид. — Сначала, нужно их поймать, — добавил он, после чего повернул голову в сторону выхода из жилища. — Тебе нужно срочно найти мою дочь! — произнес вождь. — Она должна наложить чары на какой-нибудь предмет, чтобы я смог их снова разместить Никсоледр в нем, — произнес Избранник Угла. — Иди! — он подтолкнул меня к выходу.

— Нужно сделать наоборот, — покачал я головой, оставаясь на месте.

— Что? — друид удивленно уставился на меня.

— Ты их не видишь, а я вижу! Что ты будешь делать, если они побегут в твою сторону? — прямо спросил я.

— Я не вижу, но я чувствую жизненную энергию в них, — ответил мне Иной, который хоть и был тоже одаренным, но был друидом, которые в отличии от шаманов, не могли видеть магические ауры других.

— А это тебе поможет, если они, вдруг, решат бросится на тебя всем скопом? — прямо спросил я. — Судя по всему, они пока, тебя не слушаются? — я посмотрел на вождя Детей Угла и по его взгляду понял, что нет.

— Их укус смертелен, Люк, — произнес отец Иной. — Я не хочу, чтобы с тобой…

— Все со мной будет нормально, — в этот раз я, подтолкнул отца Принявшей разложение к выходу, после чего начал создавать вокруг себя магический доспех. — Ну же, иди! Чем быстрее ты найдешь дочь, тем быстрее мы сможем вернуть их туда, где им место! — надавил я на Иного и он, после секундного колебания, рванул в сторону выхода.

Так-то лучше, — подумал я, проводив Иного взглядом, после чего сразу же повернулся к насекомым, которые как-то уж больно странно оживились, стоило друиду уйти.

Если раньше они кучковались под стеллажом и практически не шевелились, то сейчас они разбрелись друг от друга, правда недалеко.

Нет, столько энергии будет недостаточно, — подумал я, после чего начал еще больше насыщать магический доспех маной, при этом не сводя глаз с многоножек, которые стали еще активнее.

Не к добру это, — подумал я, смотря как они покинули зону под стеллажом и неуверенно начали расползаться по жилищу вождя.

Вернее, неуверенными они были всего около минуты, а затем, их поведение изменилось.

Сейчас они вели себя, словно тараканы, стоило только им увидеть свет от фонаря.

А еще, спустя минуту, я кое-что уловил в их поведении и это мне очень не понравилось.

Все они, почему-то, двинулись в мою сторону, хотя всего несколько секунд назад ползали совершенно хаотично.

Глядя на их мощные магические ауры, я не стал рисковать, поэтому не задумываясь, высвободил сразу огромный поток магической энергии и использовал сильнейшую свою защитную технику, превращая магический доспех в прочнейшую Чешую василиска.

Ну, а так как убивать мне этих тварей было нельзя, то вместо того, чтобы насытить технику отравой Венолингов или еще более сильной — ядом Ласковой смерти, я просто воспользовался одним из самых простых, но действенных ядов в своем арсенале — парализующим.

И надо сказать, что сделал я это очень вовремя, так как буквально через пару секунд многоножки набросились на меня и их маленькие челюсти вгрызлись в Чешую василиска.

И по сути, мне не о чем было беспокоиться, ведь в следующую же секунду они должны были быть парализованными, вот только все пошло совершенно не так как я планировал.

Какого…

* * *

Избранник Угла вылетел из своего жилища, словно ошпаренный. Его Никсоледры сбежали, и это грозило всем очень большой проблемой, ведь это были далеко не самые обычные насекомые, которых ему Острый глаз, за долгие десятки лет, успел словить не один десяток тысяч.

Нет, это были Никсоледры, которые получались путем очень долгого отбора, который проходил следуя принципу — «выживает только сильнейший», суть которого была очень проста.

В замкнутом небольшом сосуде, который был защищен магией дочери Избранника Угла, помещалось десять Никсоледр.

Первое время они друг друга не трогали, так как существами, несмотря на то, что являлись насекомыми, они были далеко не глупыми и понимали, что нападение на другую особь обязательно приведет к получению ран, а соответственно и последующему отравлению.

Да, к ядам Никсоледры были довольно устойчивы, но не иммуны, а значит и отравление от себе подобного было крайне неприятным и энергозатратным, ведь на восстановление нужно было не только время, но силы.

Та вот. Какое-то время, эти существа игнорировали друг друга, ровно до того момента, когда у одной из многоножек «не срывало голову» от голода и она не нападала на другую. И вот тогда-то и начиналось самое интересное.

Никсоледры начинали жалить, кусать, царапать друг друга, пока одна из них не умирала. Стоило этому произойти, как выжившие сразу же пожирали ее, тем самым восстанавливая немного своих сил, попутно становясь сильнее за счет поглощения мяса, богатого магической энергий.

Также, у укушенных друг другом особей повышался иммунитет к их собственному яду.

Проходило еще время, пока кто-то из Никсоледр, вновь, не нападал на себе подобных, и цикл повторялся.

В итоге, выживала только одна — самая сильная особь, которую друид помещал в отдельный сосуд, и разумеется, не кормил.

Когда таких сосудов находилось еще девять всех их помещали в один. Вот только теперь это были уже не совсем обычные Никсоледры.

Нет, эти твари были куда опаснее, благодаря тому, что эти насекомые были гораздо живучее, своих обычных собратьев, сильнее, как в магическом, так и физическом плане, а также обладали более сильным ядом и главное — резистентностью к нему.

Ну,