Зачарованный сад - Александра Леонидовна Баркова

Александра Баркова

Зачарованный сад. Майское дерево, цветок папоротника и другие легенды о растениях

Информация от издательства

Научный редактор Татьяна Мастюгина

Предисловие Мэган Виртанен

Баркова, Александра

Зачарованный сад. Майское дерево, цветок папоротника и другие легенды о растениях / Александра Баркова; [науч. ред. Т. Мастюгина]. — Москва: МИФ, 2025. — (Страшно интересно).

ISBN 978-5-00250-481-7

Книга не пропагандирует употребление алкоголя. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Баркова А., 2025

© Оформление. ООО «МИФ», 2025

Предисловие Мэган Виртанен

Прежде чем вы успеете задаться вопросом, зачем же в книге, посвященной ботанической мифологии, появилось предисловие от исследователя моды и костюма, не является ли такое решение нелогичным или даже абсурдным, постараюсь перехватить инициативу и опередить ваше недоумение своими расспросами.

Как вы читаете книги? Строго последовательно, от предисловия до типографских выходных данных? Пробежав глазами оглавление, открываете на разделах, показавшихся наиболее интересными, а затем уже переходите к остальным? Сразу заглядываете в конец, чтобы узнать, что же сказал автор в послесловии? Каковы бы ни были ваши читательские привычки, рекомендую начать изучение новой книги Александры Леонидовны Барковой именно с третьего варианта, каким бы странным он ни казался.

Привлекательность любой экскурсии зависит не только от ее информативности, но и от личности экскурсовода, и именно послесловие раскрывает необычные образы, в которых выступает ваш проводник по магическому миру деревьев и трав. Пока автор девятью разными маршрутами ведет нас по миру мифов и легенд, связанных с растениями, ее наряды дополняют возникающую перед глазами слушателей и читателей вселенную магических народных представлений.

Не то чтобы такие экскурсии нельзя было проводить в одежде повседневной, но особое облачение создает дополнительные измерения, а обыденный наряд полностью противоречил бы народным представлениям о том, как должно выглядеть событие особенное, выделенное в череде будней, ведь не каждый же день случается познавательная прогулка по Ботаническому саду МГУ. Традиционная культура видит все вещи и явления взаимосвязанными, нет главного и второстепенного, нет того, чем можно пренебречь, все равны по своей важности, все соответствуют какому-то фрагменту космогонии, и все они связаны между собой. Например, читателям этой книги предстоит узнать, как представления о том или ином цвете как о несущем благо или же, наоборот, дурном напрямую влияют и на восприятие цветков с такой же окраской. Архаика не разделяет сакральное и эстетическое, и цветы, и деревья, и цвета, и вышивки, и предметы быта — все они не просто «для красоты», каждый предмет отражает мифологические верования, может служить защитником, а может и навредить. У всего есть не только утилитарные свойства, но и символическая нагрузка, смыслы, выходящие за пределы практического применения, наделяющие особой магией. Как лес сам по себе представляется особым микрокосмом, для которого нужна специальная «одежда леса», о которой пойдет речь в одной из представленных экскурсий, так и набор одежды и украшений в крестьянском сознании так же становился микрокосмом, прямо отражающим представления о мироустройстве, монадой, в которой отражается вся Вселенная. Именно эта взаимосвязанность и «соответствие всего всему» приводили к появлению разнообразных практик и суеверий, связывающих растительный мир, тело человека и его гардероб. К примеру, и в Европе, и в России бытовал обычай вешать предмет одежды с больной части тела на дерево, тем самым символически перемещая болезнь с человека на другой «носитель». Некоторые из таких суеверий, например связанные с шипами терновника, в этой книге получат не только подробное описание, но и рациональное объяснение.

Впрочем, не стоит пугаться рациональности автора и ее стремления придерживаться строго научного взгляда, поскольку эта позиция никоим образом не разрушает ауру таинственности, ожидаемую многими от экскурсии «про магическое и мифологическое». Несколько насмешливое отношение Александры Барковой к неоязыческим верованиям и связанной с ними концепции Колеса года (не так давно проникшей из околоэзотерических кругов в широкие массы и быстро вошедшей в моду не только у мечтательных девиц, но даже и у диетологов и нутрициологов) не мешает автору, после тщательного разбора основ этой концепции, все же соглашаться с наличием рационального зерна и в таких воззрениях и даже использовать наименования сезонных праздников Колеса года наравне с традиционными Юрьевым днем или Купалой.

В то же время Александра Баркова помогает отграничить истинно народные представления о растениях от более поздних наслоений, связанных с дворянской культурой. Новогодняя елка, которую еще литераторы середины XIX века справедливо называли «премилой немецкой забавой», для русского крестьянина не просто не несла радостных коннотаций, но и была деревом опасным, иномирным. Сколь ни велико искушение найти связь между венками из красных роз, популярными у русских дворянских невест в XVIII веке, и традиционными купальскими венками, экскурсия по розарию отнимет надежду на такое соответствие, зато разочарование будет с лихвой компенсировано повествованием о сложном пути, пройденном розой в отечественной культуре. Черный траур — также позднее заимствование, пришедшее вместе с европейской культурой, хотя еще при Петре I и народное, и дворянское траурное платье было синим, в полном соответствии с изложенными в этой книге сведениями о негативном восприятии синего цвета и откровенной неприязни к невинным синеньким цветочкам. Да и в целом традиционное общество цветы не жаловало, так что не стоит представлять русскую крестьянку в цветастом платье или шали, ведь почти все флоральные мотивы (так же, как и манера держать букеты в жилом помещении), были позаимствованы из городской культуры на рубеже XIX и XX веков.

Не забыт и один из главных городских мифов о природе — «природа добрая», как именует его сама Александра, неоднократно развенчивая этот тезис. Мы, современные горожане, считаем туристический выезд в лес или горы благом, страдаем разве что от комаров и сбоев в работе GPS и напрочь забываем, что человеку традиционного общества дикая природа несла множество опасностей, и не просто так «натура» и «культура» на латыни оказались антонимами. Кстати, именно культура — вернее, одежда, как ее продукт, — позволяла, с точки зрения крестьянина, обуздать натуру-природу и обитающих там духов местности, например избавиться от козней лешего, переобувшись или вывернув армяк наизнанку.

Достаточно ли всего вышеизложенного для доказательства теоремы о неразрывной связи специальной одежды и прогулок по садам и паркам? Вероятно, да, но добавим еще одно волшебное измерение — шаманское, где наряд становится