История хазар - Михаил Илларионович Артамонов

я сожалею, но убедившись в несостоятельности прежних представлений, я их заменяю новыми в полной уверенности, что это лучше упрямого отстаивания взглядов, в которые больше не веришь.

Не менее 25 лет этот труд лежал на моём рабочем столе. Время от времени я возвращался к нему, исправлял, дополнял, перестраивал. Всё это не могло не отразиться на характере изложения. Мне, вероятно, лучше, чем кому-либо другому, известны недостатки моей работы, и если я всё же решаюсь, наконец, поставить точку и выпустить её в свет, так только потому, что иначе я рискую никогда её не завершить.

Очень сожалею, что в изложении мне приходится иногда уклоняться к полемике по некоторым вопросам. Я не имел возможности представить свои объяснения и возражения по этим вопросам в каком-либо ином месте и вынужден поэтому включить их в текст настоящего труда.

2. Гуннские племена в Восточной Европе

Движение германских племён из Прибалтики на восток, открывшее эпоху Великого переселения народов, встретилось в Северном Причерноморье с ещё более сильным течением азиатских кочевников, стремившимся в противоположную сторону. Столкнувшись, эти два течения перемешались и составили поток, который ринулся в направлении наиболее мощного из них гуннского переселения и затопил Западную Европу, вызвав ряд народных перемещений вторичного порядка. Германцы, славяне, угры и тюрки не только смешивались с прежним населением Европы, по частично и вытесняли его, образуя новые народы и новые этнические массивы. Возникала новая этнографическая карта Европы, существенно отличавшаяся от прежней и в основных своих чертах сохранившаяся до наших дней.

Великое переселение народов положило конец рабовладельческому Античному периоду и начало новую эпоху в истории Европы, омоложенной притоком варваров. На развалинах Античного мира возникают и развиваются феодально-крепостнические отношения, более прогрессивные сравнительно с изжившими себя рабовладельческими порядками. Однако прошло немало времени, прежде чем новый общественный строй, преодолев культурную отсталость своих носителей, пробился сквозь пережитки рабовладельческих отношений старого мира и общинно-родовые порядки завоевателей. Падение рабовладельческого строя было вместе с тем и крушением античной культуры, торжеством варварства над цивилизацией. Понадобилось много столетий для того, чтобы восстановить разорванную преемственность в развитии культуры, достичь, а тем более превзойти тот уровень культуры, который уже был создан античным обществом.

Катастрофические последствия Великого переселения народов, особенно отчётливо выразившиеся в Средиземноморье, отразились и в Северном Причерноморье, где издавна существовали очаги античной культуры — греческие колонии, оказывавшие сильное влияние на культурное развитие местного населения. И здесь они оказались затопленными варварской волной и почти полностью уничтоженными.

Гуннское нашествие коренным образом изменило облик южной части Восточной Европы. В степной полосе преобладающее положение заняли тюркоязычные племена, истребившие, изгнавшие или инкорпорировавшие и ассимилировавшие её старое ираноязычное население. Не менее серьёзные изменения произошли и в лесостепной зоне современной Украины, где до этого обитали гето-фракийские, славянские и германские племена; — они были начисто сметены пришельцами.

Мощное объединение кочевых племён Северного Китая и Монголии, известное под именем Хунну, издавна тревожило северные области Китая, пока, наконец, под ударами со стороны Китайской империи не распалось на две части, из которых одна, южная, подчинилась Китаю, а другая северная, отступила в 93 г. на запад, в Джунгарию[168]. В течение 60 лет северные хунны старались удержаться в Западном крае (в Синьцзяне к западу от оз. Баркуль), ведя почти непрерывную войну с китайцами, пока, наконец, всеми их землями не овладели сяньбийцы (между 155 и 160 гг.). Из хуннов, вытесненных за Тарбагатай, вероятно, через Джунгарские ворота, часть удержалась в Семиречье, образовав здесь владение Юебань, просуществовавшее до V в., а остальные прошли дальше на запад — в степи Приуралья[169].

Хуннский всадник. Китайское изображение.

С этого времени сведения о хуннах — гуннах[170] за Каспийским морем появляются в европейской литературе. Первое упоминание о них содержится у Дионисия Периегета, писавшего в 160 г. По его данным, гунны жили за прикаспийскими скифами в местности, прилегающей к Аральскому морю[171]. Вторично они упоминаются знаменитым античным географом Птолемеем (175–182 гг.) под именем «хуны» между бастарнами и роксоланами в Причерноморье[172]. Если эта локализация гуннов не результат неверных сведений и путаницы, довольно частых в труде Птолемея, то надо допустить, что уже во II в. отдельные отряды их проникали далеко на запад, вплоть до Днепра. Однако главная масса гуннов в это время оставалась ещё в Приуралье и о них ничего не было известно еще около 200 лет. Только во второй половине IV в. гунны, тесня алан, вновь начинают своё продвижение на запад и привлекают к себе внимание европейских писателей.

За это время вышедшие из Монголии хунны успели превратиться в гуннов, т. е. по сути дела стать совершенно новым народом. Относительно малочисленная хуннская орда в степях Приуралья оказалась в окружении местных, главным образом угорских племён, с которыми и не замедлила вступить в различные формы контактов. Л. Н. Гумилёв полагает, что в основе приведённой у Иордана легенды о происхождении гуннов в результате сочетания нечистых духов с ведьмами, скитавшимися в пустыне, лежит факт смешения пришлых хуннов с уграми[173]. Действительно, растерявшие обозы и семьи беглецы на новом месте жительства не могли обойтись без смешения с местным населением, в результате чего у нового народа угорский физический тип восторжествовал над монгольским. Западные гунны утратили многие культурные признаки своих предков и усвоили местную распространённую среди угров сарматскую культуру. Зато тюркский язык пришельцев не только сохранился у гуннов, но и получил господствующее положение у связанных с ними угорских племён. В свою очередь и угорские племена оказали влияние па этот язык, явившийся предком болгарского и хазарского языков, основные признаки которых доныне сохранились в языке чувашского народа[174].

Ближайшими соседями западносибирских гуннов с юго-востока было обширное, но слабо заселённое владение Кангюй, простиравшееся от верховий Иртыша до рек Чу и Сары-су[175], а на юго-западе — владения алан, занимавших степи, прилегающие к Аральскому и Каспийскому морям вплоть до Дона[176]. В европейских источниках сведения об аланах появляются в I в. н. э., когда они распространяются в степях Восточной Европы и, подчинив местное сарматское население, предпринимают походы в Закавказье[177]. Аланы, как и сарматы, состояли из ряда самостоятельных племён и принадлежали к ираноязычной группе индоевропейцев.

С аланами как европейскими, так и среднеазиатскими, связываются погребения в подземных камерах — катакомбах, особенно