Государство террора. СС в системе власти Третьего рейха - Константин Александрович Залесский

Когда гаулейтер Берлина Йозеф Геббельс неожиданно увидел, что охраны митинга, который он организовал в берлинском Дворце спорта, больше нет, он обратился к руководителю СС в Берлине Курту Далюге и тот немедленно прислал своих людей к месту проведения митинга, а также выставил караул у штаб-квартиры гау НСДАП.

Тем не менее подобные действия штурмовиков нуждались в ответной реакции, и Гитлер сделал следующий ход: 29 августа 1930 г. он отстранил уже давно раздражавшего его Пфеффера фон Заломона от его обязанностей, после чего объявил, что теперь он – Адольф Гитлер – будет являться Верховным руководителем СА. Таким образом, он становился главой и СА, и ПО, замыкая их на себе. Одновременно опальный Эрнст Рём был в срочном порядке вызван из Бразилии, где служил военным советником, но связи с Гитлером не прерывал. Ему было поручено возглавить штаб СА и укротить мятежников. С точки зрения внутрипартийной борьбы операция была проведена блестяще, однако Штеннес не собирался играть по чужим правилам.

В ночь на 30 августа 1930 г. штурмовики из состава 31-го штурмбанна СА ворвались в здание штаб-квартиры берлинского гау НСДАП по адресу Хедеманнштрассе, 10, избили охранявших вход эсэсовцев и разгромили внутренние помещения. Геббельс был вынужден вызвать полицию, чтобы она приструнила его разбушевавшихся «товарищей по движению». Прибывшие вскоре стражи порядка – представлявшие «антинародное правительство», против которого боролась НСДАП, – навели порядок, арестовав 25 штурмовиков. Накануне выборов Гитлер не мог допустить раскола, он срочно прибыл в Берлин, оставив Вагнеровский фестиваль в Байройте, встретился со Штеннесом и 1 сентября договорился с ним о «мире», что означало принятие практически всех условий лидера берлинских СА.

СС, которые еще раз подтвердили свою верность фюреру во время этого конфликта, сделали огромный шаг на пути к самостоятельности. В нацистском движении (как позже и нацистском государстве) действовал принцип фюрерства, подразумевавший на самом высоком уровне, что фюрер – Адольф Гитлер – непогрешим и от его благоволения зависит если не все, то практически все. Подобная верность нуждалась в поощрении, и СС получили новые преференции: 7 ноября 1930 г. Гитлер разделил командования СА и СС (хотя формально СС остались в подчинении начальника штаба СА) и отдал приказ: «Ни один командир СА не наделен правом отдавать приказы бойцам СС».

Учитывая, что на самом деле Гитлер не собирался выполнять какие-либо требования СА, за новым «мятежом Штеннеса» дело не стало. Тем более что «свой человек» в руководстве берлинских СА, полунемец-полуитальянец врач Леонардо Конти, уже 8 сентября 1930 г. сообщил фюреру, что «СА под командованием Штеннеса превращается в войско, не имеющее никакой внутренней связи с движением и его идеями. По его приказу оно готово к выступлению в любой момент. Штеннесу чуждо национал-социалистское мировоззрение, в которое он и не собирается вникать»[27].

Прознав о намерении Рёма отстранить Штеннеса от исполнения его обязанностей, руководители берлинских СА договорились не допустить этого и поднять новый мятеж. 1 апреля 1931 г. штурмовики вновь захватили берлинскую штаб-квартиру НСДАП, а также редакцию издававшейся Геббельсом газеты Der Angriff («Атака»). Малочисленные эсэсовцы честно попытались оказать сопротивление, но были подавлены численно превосходящими их силами штурмовиков. Мятеж в Берлине поддержали СА в Бранденбурге, Силезии, Померании и Мекленбурге. Фактически произошел захват штурмовиками всей полноты власти в НСДАП, но лишь в этих регионах – остальных лидеров штурмовиков Рёму удалось удержать от присоединения к мятежу.

В ответ на действия СА Гитлер сразу же перекрыл финансирование мятежных отрядов. Своих средств у штурмовиков не было, мятежники, надеявшиеся наложить руку на партийную кассу, стали покидать Штеннеса, и его «путч» завершился провалом: 2 апреля он был исключен из СА, 4 апреля – из НСДАП[28]. Из СА было изгнано около 3 тыс. человек. А Гитлер объявил, что справиться с мятежом стало возможно лишь благодаря СС: ведь именно они через своих бывших товарищей в СА получили сведения о планах заговорщиков и успели подготовиться. Фюрер направил вождю берлинских СС Курту Далюге письмо, которое закончил фразой «Эсесовец! Твоя честь зовется верность!» (SS-Mann, Deine Ehre heißt Treue). Гиммлер немедленно воспользовался этой фразой, несколько изменив ее и провозгласив девизом СС, который теперь стал звучать как Meine Ehre heißt die Treue («Моя честь зовется верность»).

С этого момента – и практически до самого краха режима – Гитлер всегда был уверен в «своих СС», в том, что они всегда останутся ему верны. Гиммлер сформулировал цель СС: «Главное, что наш фюрер в нас уверен. Мы для него – самая любимая и дорогая организация, никогда его не подводившая»[29]. Мало того, именно на это сделал Гиммлер свою главную ставку. При этом не стоит слишком переоценивать исключительно идеологическую составляющую подобного решения (хотя она, конечно же, присутствовала и играла важную роль): дело в том, что подобная позиция на данном этапе лучше всех других обосновывала главную цель, которую преследовал Генрих Гиммлер (как, впрочем, и все его предшественники) – выход СС из-под контроля СА и превращение Охранных отрядов в самостоятельную организацию в рамках НСДАП. Подобное отделение от СА автоматически привело бы к повышению статуса самого рейхсфюрера СС в системе НСДАП – пока что он по своему положению приравнивался к обергруппенфюреру СА и формально не был самостоятельным руководителем.

Учитывая пока еще сохранявшуюся – пусть и постоянно слабевшую – зависимость от СА, Охранным отрядам оставалось на свой страх и риск, рассчитывая на поддержку фюрера, дистанцироваться от СА. В этом отношении является очень показательной инструкция, выпущенная руководителем берлинских СС Куртом Далюге для своих подчиненных. В ней, в частности, говорилось: «Запрещаю любые разговоры со штурмовиками и их руководством, а также с членами партии обоего пола о характере деятельности и задачах, стоящих перед СС. В случае нападок в небольшой компании со стороны посторонних эсэсовцы обязаны немедленно молча покинуть собравшихся, ограничившись замечанием, что СС выполняет приказы и распоряжения непосредственно Адольфа Гитлера»[30].

Как мы уже упоминали, во все времена личная охрана руководителя практически всегда через какое-то время начинала заниматься несвойственными ей функциями: прежде всего контролем за исполнением решений этого руководителя, но также и внутренней разведкой и контрразведкой. Последнее было теоретически обусловлено постулатом, что для полного обеспечения безопасности руководителя необходимы не только и не столько телохранители (количество которых априори ограничено десятком человек), но прежде всего предотвращением самих фактов покушений или каких-либо других угроз вождю. То есть задача спецслужбы во все времена не просто защитить свой «объект» во время покушения, а не допустить самого факта этого покушения – именно такая спецслужба и является наиболее эффективной. А для этого необходим собственный штат