По следам дроздовцев… - Владимир Григорьевич Чичерюкин-Мейнгард

быть, вы найдете эту драгоценную реликвию. Беляев Гавриил Александрович работал на “мине” Плакальнице, был помощником доктора Бобынина; сестра Лидия работала в тамошней амбулатории, в подчинении Бобынину. Уехав во Францию, я их потерял из вида. Туркулов стек, был, наверняка, хорошо знаком всем его окружающим»[12].

В последующие годы многие русские покинули Болгарию. В первую очередь по причинам экономического характера: низкий уровень жизни, сезонный характер работ, главным образом в аграрном секторе. Кроме того, София не была центром мировой политики, в отличие от Парижа.

Можно сказать, что чинам русских эмигрантских воинских организаций, существовавших в Болгарии до сентября 1944 г., повезло. У них нашлись свои летописцы. Это братья Владимир и Павел Бутковы – сыновья протоиерея Николая Георгиевича Буткова, бывшего полковым священником у самурцев, потом у марковцев, а затем у дроздовцев. Уже в начале нового века были изданы их воспоминания. В. Н. Буткова – в журнале «Вестник РОВС» и П. Н. Буткова отдельной книгой «За Россию! Русские белые против русских красных, в борьбе против сталинского террора, нацизма и коммунизма (1917–1994)». В чем-то повторяя и дополняя друг друга, они, тем не менее, помогают представить, хотя бы отчасти, жизнь русских изгнанников в Болгарии в межвоенный период.

Безусловный интерес представляют воспоминания братьев Бутковых о работе болгарского отдела РОВС и его «внутренней линии» – разведке РОВС. В Болгарии ее возглавлял полковник А. А. Зайцов. Его главными помощниками были капитаны А. А. Браунер и К. А. Фосс.

Как писал В. Н. Бутков:

«Клавдий Александрович Фосс состоял на службе в болгарском Военном министерстве с 1925 по 1941 г. и получил несколько болгарских военных и гражданских орденов за успехи в борьбе с коммунистическими террористическими организациями. Он числился майором запаса. Одновременно Фосс был близок к работе III отдела РОВС и помогал РОВС своими связями и своей деятельностью. Оба связных полковника Зайцова находились в близком контакте друг с другом.

Когда в начале 1930-х годов полковник Зайцов перебрался во Францию, он всю свою работу в Болгарии передал капитану Фоссу, который также, будучи необыкновенно способным и талантливым разведчиком, укрепил и развил работу “внутренней линии”. Именно Фосс раскрыл более десяти коммунистических так называемых “конспираций” и обезвредил более сотни отчаянных болгарских террористов. Вот почему он был постоянно “на мушке” у болгарской коммунистической партии и советского ОГПУ. Поэтому в Болгарии Фосс все время получал награды и повышения по службе.

На Фосса было совершено более десяти покушений, и все были неудачными. Его охраняли двое телохранителей: один – его старый и верный вестовой дроздовец, другой – приставленный агент болгарской разведки.

Клавдий Александрович в совершенстве владел пятью языками: кроме русского и болгарского – немецким, английским и французским. Когда он развернул работу на Россию, он встречался с иностранными представителями западных разведок и говорил с ними без переводчика.

Именно капитан Фосс открыл и провалил работу специально засланного в Болгарию агента – сына начальника III отдела РОВСа генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова»[13].

Уроженец Киева, русский немец Фосс был офицером Дроздовскго артдивизиона. Его работу в болгарском отделе РОВС трудно переоценить. Ведь с самого начала русская воинская эмиграция была под пристальным вниманием советских спецслужб. Русской воинской эмиграцией занимались ИНО ГПУ – Иностранный отдел Главного политического управления СССР. Так с 1922 г. стала называться пресловутая «чрезвычайка» – ЧК, внушавшая ужас русским и россиянам задолго до появления СС и гестапо Третьего рейха. Русской воинской эмиграцией занималось ГРУ РККА – Главное разведывательное управление Генерального штаба Рабоче-крестьянской Красной армии. А также разведка Коминтерна – Коммунистического интернационала, основанного в 1919 г. председателем Совнаркома РСФСР В. И. Ульяновым (Лениным). С правовой точки зрения русские белые эмигранты были вне закона. В начале 1920-х гг. СНК и ВЦИК РСФСР приняли указ, по которому бывшие подданные Российской империи, находящиеся за границей и не имеющие гражданства РСФСР, объявлялись вне закона.

Автор цитировавшихся выше воспоминаний В. Н. Бутков (1916–2000) был чином РОВС с 1932 г. Окончил унтер-офицерские курсы при III отделе РОВС в Софии и произведен в корнеты[14].

Его младший брат П. Н. Бутков о К. А. Фоссе вспоминал следующее:

«Сам Клавдий Александрович – из очень интеллигентной семьи, родился в Киеве, где учился в реальном училище.

Прекрасно владея несколькими языками (русским, болгарским, французским, английским, немецким), он занимает один из очень ответственных постов при штабе генерала Абрамова в Софии, где становится секретарем этого боевого III отдела РОВС. Глубоко верующий, он строго соблюдал все русские праздники, как православные, так и исторические. Непрерывно совершенствуясь в науках по пособиям Красной армии, он являлся примером для офицеров. Очень скромный, не заносчивый, он никогда не повышал голоса на других, а всегда спокойно выслушивал.

Я знал его не только по Софии, но и потом, уже будучи в России, во время войны, когда он отвечал перед болгарским Генеральным штабом за всю нашу работу, которую мы вели как представители Болгарии на оккупированных немцами территориях юга России»[15].

Помимо воспоминаний о нем братьев Бутковых, выдержанных в комплиментарных тонах, сохранилось и другое свидетельство, не очень лицеприятное. Его оставил бывший вольноопределяющийся запасной Марковской артиллерийской бригады князь А. Л. Ратиев, также знававший в Софии капитана Фосса. Правда, в отличие от братьев Бутковых он не состоял в русских эмигрантских воинских организациях. В 1944 г. не пожелал уезжать из Болгарии и прожил в Софии до конца своих дней.

«Выросло и закрепилось, с одной стороны, влияние РОВС, который стал претендовать на ведущую роль и признание своего авторитета; для огромного большинства стало это эталоном благонадежности и хорошего тона и считалось как бы и обязательным. На другом полюсе очутилась другая часть, которая не признавала для себя обязательными навязанные сверху готовые шаблоны и относилась к РОВС по возможности терпимо, считая, что он оказывает известную крупную роль в чисто бытовом отношении русской эмиграции, но оставаясь в оппозиции ко всем попыткам играть какую-то роль в его политических начинаниях и проявлениях, которые почти всегда оканчивались неудачами. Вскоре его центром стал Париж, где сосредоточилось и большинство участников, сражавшихся в армиях как Деникинской, так и Врангелевской. В других государствах, где имелись более солидные группы бывших военных, были организованы починенные Парижу отделения РОВС. В Софии начальником такого отдела был назначен генерал Абрамов. Несколько раз в год в Русском доме устраивал собрания своих членов, на которых зачитывались информационные сообщения, неизменно заканчивающиеся обещаниями скорого возвращения в Россию, обыкновенно ничем не обоснованными. Такой психоз неизменно поддерживался и в центре – в Париже, где даже были организованы заочные военные курсы для