ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины - Ritoro Deikku

[???: Мнръэ клъау!]

Они, к слову, разговаривать умели, но у них был и какие-то странные смычки в речи, что звучало для Иякова крайне странно.

[Ияков: Хуэмэ ,хуяу – я вашего не знаю и знать не хочу. Развернулись, блять, и потопали обратно, понятно?!]

[???: Клъау… Клъау мнръэ…]

Несмотря на то, что голос у лидера (человека-лося) и стал потише, они всё равно продолжили двигаться.

[Ияков: Сука, ну вы напросились.]

Ияков наклонился к земле и попросту провертелся вокруг своей оси на пятке, выставив ногу вперёд. Он сделал это настолько быстро и с такой мощью, что рассёкся не только воздух, но и куча пространства на многие метры вперёд.

Один удар.

И всё войско зверолюдов свалилось на землю, так как Ияков отрубил им ноги.

[Ияков: Посидите, подумайте над своим поведением! Хахах!!!]

Его противники выглядели невероятно жалко. Они тряслись от ужаса и боли, вопели и орали во всё горло. Но практически у всех без исключения была схожая черта – они с ужасом глядели на деревню, не на Иякова.

[Ияков: …]

А оттуда уже начали вылезать его жители. У всех у них была такая радостная и неподкупно счастливая улыбка, что самому Иякову было прекрасно на душе. Он спас своих же спасителей и теперь стал чуть ли не героем, хоть они и считали его каким-то инвалидом.

[Ияков: …]

Жители деревни гурьбой бросились к длинноволосому юноше: дети, женщины, мужчины и даже старики. Все они мчались с распростёртыми руками и улыбкой до ушей.

[Ияков: Да ладно вы – не все сразу.]

Ияков повернулся лицом к своим молчаливым зверолюдам и просто стоял (хотел бы раздвинуть руки, чтобы поймать кого-нибудь в объятия, но увы и ах).

Вот он – благородный герой, самый настоящий воин и чуть ли не бог, тот, кому все благодарны и кого все любят.

[Ияков: …]

Но они промчались мимо этого «героя».

[Ияков: ?]

И все вместе начали сжирать безногих зверолюдов заживо, впиваясь в них острыми звериными зубами.

Глава 33

[Ияков: …]

Ияков молча сидел на земле и с потрясённым взглядом взирал на то безумство, что прямо сейчас происходило у небольшой скромной деревушечки с её молчаливыми жителями.

Толпа зверолюдов с безумными глазами и широкими улыбками вгрызались своими лапами и зубами в тела напавших на них жителей и с громким и ехидным чавканьем пожирали их внутренности, пока они истошно вопили, дёргались всем телом, вопили и визжали, как свиньи на убое.

[Ияков: …]

Постепенно у всех этих молчаливых «добряков» начали проявляться странные признаки: из глаз повалился чернющий дым, а собственные когти начали вырастать в размерах, разрывая тем самым их же кожу.

Самое страшное было то, что они до сих пор молчали, и… Из их тел начали выпадать маленькие кровавые отростки: вот только они дёргались и будто дышали.

Постепенно алые кусочки начали увеличиваться в размерах и обрастать своими формами и чертами, чем-то напоминающими людские.

[Ияков: …]

А пожираемые зверолюды уже перестали кричать: их опустевшие заплаканные глаза в тупую глядели куда-то в небо, а голова начала потихоньку сползать вниз: в конце концов, у многих из них шея была просто съедена.

[Ияков: …]

Красные мешочки уже стали полноценными существами и да – зверолюдами, вот только… Кого-то они Иякову напоминали.

[Ияков: Всё, хватит нахуй.]

Это были те самые жители, которых только что сожрали.

Да, видимо, это было какое-то чудовище, которое пожирало целые поселения и принимало их облики. Как раз по этому зверолюды и были так озлоблены на эту деревушку, и именно поэтому дома были в ней кривые, и именно поэтому никто из жителей не проронил ни слова.

Теперь всё в голове Иякова сходилось как никогда раньше, но вот только было уже поздно. Судя по всему, этот монстр и так уже сожрал чуть ли не добрую половину селения, и теперь, когда они пришли отомстить, создание воспользовалось неосведомлённостью Иякова и пожрала всю оставшуюся часть.

[Ияков: Я надеюсь, вы понимаете, что вам пизда? Я ещё сначала подумал, что может у вас какой-то странный способ празднования победы, но нет – это какая-та редкостная хуйня.]

Толпище зверолюдов, увеличившиеся в два раза, ему, естественно, ничего не отвечало. Но, тем не менее, все они смотрели на него. Смотрели своими бездонными чёрными глазами, попутно оттираясь от крови и прилипших жилок и кусков мяса.

Теперь они выглядели ужасно жутко: в особенности та самая баба-свинья, что исцелила Иякова. Её складки жира были измазаны в чём-то жёлто-алом, на клыках ещё торчали кусочки чьих-то связок, а из под тяжёлых слоистых век выглядывали чёрные беспросветные глазницы.

[Ияков: Ну что ж…]

Ияков прохрустел костяшками на ногах (как бы это странно не звучало и к тому же выглядело).

[Ияков: Готовьтесь получать смачных пиздюлей.]

Юноша слегка присогнулся на ногах и со скоростью вспышки втаранился в одного из зверолюдов, прописав ему сочный пендель прямо промеж темени.

Тем не менее, он просто остался стоять неподвижно без каких-либо увечий, в то время как Ияков просто застрял в воздухе. Парень буквально не мог пошевелиться.

[Ияков: Не понял. Что за хуйня?]

Существо молча прошло мимо застывшей фигуры Иякова и двинулась в самый центр деревни. Все остальные зверолюды с абсолютно такими же безучастными выражениями лица последовали примеру этого выжившего.

[Ияков: Так, я не понял, куда вы уходите?]

Ияков попытался двинуться, но что-то словно сдерживало его. Он взглянул вниз и увидел, что вены на его ногах стали чёрными и ужасно взбухли. Очевидно, у него не было варикоза, так что единственным оставшимся вариантом произошедшего были те пресловутые травы, которыми баба-свинья сначала усыпила его, а теперь и обезвредила.

[Ияков: Эх… Видимо, придётся думать.]

Юношу совершенно не прельщала перспектива тупо остаться стоять здесь и позволить чудовищу так нагло уйти. Было вообще странно, что монстр не пытался съесть и его. Судя по всему, он прекрасно ощущал на уровне инстинкта то, что Ияков был до невероятности мощным созданием: по этому же принципу его и приютили в деревне.

[Ияков: …]

Ияков решил хорошенько подумать, но ничего особо-то и не получалось. Словно чего-то ему не хватало. Чего-то такого, что обычно выручало в подобных ситуациях, и нет – это были не руки.

[Ияков: Точно!]

Юноша хоть и застрял на месте, но разговаривать, как известно, мог. Он распахнул рот и в это же мгновение ловко поймал пролетающий мимо листик зубами.

«Листик. Ты растёшь на