Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

от своих братьев, он воспользовался предоставленным ему временем не для того, чтобы обдумать всё, но для того, чтобы укорениться в собственной скверне ещё больше. Он развивал способности, которые открылись ему после того, как он поменял свой облик. Постоянно перемещаясь с места на место, он практиковался в своём скверном искусстве и взращивал свои способности. Надо признать, делал он это на редкость с большой скоростью. Обычный сопнар на изучение своих способностей затрачивал целую жизнь, и то не достигал величия из-за множества ограничивающих факторов. Сэрдил же становился саткаралом, раждалодом и разу́льфудом одновременно. Конечно, это всё объяснимо тем, что он сразу вплетает полученные знания в свою сущность и меняется сообразно ей. А, как уже говорилось раньше, тоугвары как раз таки воспринимают всё с помощью своей сущности. Но было в этом ещё что-то, как будто бы некто направлял его, как будто бы Кальдебарсон и Аббалитон обратили на него внимание и теперь используют уже это новое существо вместо своего полководца, чтобы возобновить нападение на этот мир. Только без КРЭЛов. И несмотря на то, что Зодиал оказался прав, и Сэрдила нужно было уничтожить, он не стал из-за этого возвышаться над остальными братьями, которые допустили эту оплошность. Но, более того, поговорив с другими тоугварами, он так вовсе понял одну важную мысль – мятежному сыну Ваула, который отрёкся от своего отца, был предоставлен выбор. Ему был дан шанс. Его братья сделали всё, что только возможно, чтобы у него был шанс одуматься, но он решил иначе. Как следствие, саткары напали на человеческий оплот с новой силой.

Миги, направленные сюда Сэрдилом, разучились вселяться в людей и делать их одержимыми, потому что, умерев, они потеряли покровительство Аббалитона и, само собой, способность вселяться в живых и делать их одержимыми. Однако теперь они обрели другую способность. Стоит отметить, весьма сомнительную способность – если такому мигу причинить страдания, то он начнёт расти и увеличиваться, превращаясь в чудовище, сравнимое с ражгаром. Сомнительной она была из-за того, что мигов достаточно легко убить одним ударом. А потому они вовсе не успевают насладиться своими страданиями, чтобы познать величие. Ражгары из ловких и прытких саткаров обратились стойкими громилами. Размерами они остались теми же, но их мышечная масса сделала их крупнее, более неповоротливыми, но стойкими и трудноубиваемыми. Раждалоды практически не изменились, разве что отдали предпочтение усиливающей магии, нежели разрушающей. Например, они могли облачать мига в скорлупу раскалённой магмы, что помогает им выдержать гибельный удар. Но и это оказывается бессмысленным приёмом, потому что тоугвару достаточно лишь единожды обрушить на мига своё могучее оружие, как его жизнь прекращалась. Ражгаров саткарские чародеи облачали в негасимое алое пламя, что было уже достаточно эффективным средством, ведь эта стихия могла поджечь не только то, что может гореть, но даже камень и песок. Как следствие, плоть тоугваров начала испытывать горение. Однако из-за того, что они – камень не только внешне, но и внутренне, сыны Ваула могли выдерживать этот урон. Валирдалам-октарам приходилось очень сильно концентрировать свою магию, чтобы погасить алое пламя. Да, оно боится воды, но только если залить его достаточно большим количеством. Другой вариант заключается в том, чтобы тушить его зора. Тогда хватает того же объёма зелёного пламени смерти, что и алого. Они взаимоуничтожаются, и горение поверхности кожи тоугвара прекращается. А при попытке сразить раждалода чародей готов перестать производить свою магию, чтобы начать постоянно переноситься на безопасные расстояния и не погибнуть. Тут помогали только лишь символы сдерживания. А попавшего в ловушку мастера огненной стихии было достаточно просто предать гибели. Сражение с ними могло занимать целый день. А если ещё успеет подойти подкрепление, то и целые сутки. Но так или иначе, саткары постоянно проигрывали. Когда как тот, кто их создаёт, никак не мог этого прекратить. Мы не скрывали от сынов Ваула, почему саткары стали иными. А Зодиал, преисполнившись печали за своего брата, собирался прийти к нему, чтобы уничтожить. Несарис, конечно же, устремился за ним следом, как и некоторые из тоугваров.

Сэрдил изменился ещё сильнее. Теперь он стал меньше походить на тоугвара. Стать осталась прежней, однако внешний вид его тела претерпел значительные изменения. На его чудовищной голове даже стали проступать подобия глаз. Пока что это были только щели, но это уже показывало, насколько далеко он готов пойти ради искажения своей сущности. Он, как всегда, находился в окружении порталов, готовых породить саткаров. Когда тоугвары вырвались из-под земли, первым, конечно же послышался голос Зодиала, который нёс в себе гнев вулкана:

- Сэрдил! Сэрдил! Что ты наделал?! Твоё осквернение достигло величайшей бездны, из которой нет возврата!

Саткар отвечал ему, и в его голосе преобладал рык чудовища, а непоколебимость гор практически исчезла:

- Называй это, как хочешь, Зодиал, но в одном ты прав – это бездна. Глубокая и беспросветная. И кто знает, какие сокровища можно обнаружить там ещё?

- Сокровище?! Ты считаешь это сокровищем?! Саткар внутри тебя полностью изъел твои мозги!

- И здесь ты прав лишь наполовину. Саткар, и в самом деле, есть внутри меня. Однако не он правит мною, а я им. Иначе же сейчас перед вами стоял обычный тоугвар, который говорил бы, что он – Сэрдил, и доказывал бы вам всяческими разными способами это. Но сейчас всё иначе. Я, Сэрдил, стою в его обличии, пользуясь его силами.

- Если это действительно так, если ты и самом деле Сэрдил, то на тебе ещё больше вины, потому что ты осознано предал Ваула, ты осознанно оставил наше родство, чтобы стать… этим.

- Да, теперь ты понимаешь, что это мой личный выбор. Никто не подталкивал меня к нему. Я посмотрел на эту мощь, увидел, насколько она велика, захотел и получил её. Я научился смешивать тоугвара и сат…

- Замолчи, предатель! Довольно этой скверны! – он обратился к своим братьям, что стояли у него за спиной, - Посмотрите, я сделал всё, чтобы вразумить его, но я не собираюсь дальше терпеть его слова. Он сам отрёкся от Ваула и сам стал этим чудовищем, - обернувшись к своему бывшему брату, он закончил, - А потому, как бы это прискорбно ни звучало, лишь смерть устранит это осквернение.

Договорив это, он призвал в свою руку двуручный меч. Сэрдил хотел что-то сказать, но Зодиал не дал ему, налетев всей своей мощью, на какую только способен сын Ваула без поддержки отца.

На стороне зеленокожего сражалась вся земля. Каждый его шаг сопровождался небольшим