Город Бессмертных. Трилогия - Даниэль Дессан

Стихли и остальные кочевники.

– Кажется, женщина твоего племени влезла в разговор вождей, – заметил Найгар негромко, но веско.

– С пьяных глаз чего только не покажется, – четко и внятно проговорила Лисси, глядя прямо перед собой.

Кто-то из кочевников издал вдох, полный удивления.

– Кажется, твои женщины совсем обнаглели, – прорычал Найгар. – Ты, надеюсь, положишь этому конец?

– Лисси – не из моего племени, она – наша гостья, – спокойно покачал головой Кайхем. – Очень дорогая гостья, – повторил он со значимостью. Что же до Арры, то я не стану ее наказывать, ведь она защищала гостью от твоих нападок.

– Тогда я сам этим займусь, – в ярости прохрипел Найгар, отбрасывая кружку с пойлом в сторону.

Кайхем моментально вскочил на ноги, и острие его клинка уперлось в грудь рыжебородому. Несмотря на огромное количество выпитого, рука его ничуть не дрожала.

– Я не могу этого тебе позволить, – холодно произнес он, но тут Лисси снова будто бы ни к кому не обращаясь, сказала:

– Этого рыжего борова можно не удерживать. Он представляет опасность только лишь для себя самого.

На этот раз рассмеялась добрая половина кочевников.

– Ты хочешь сказать, мне убрать меч? – улыбаясь, уточнил Кайхем.

– Именно, – кивнула девушка. – Если этот обожравшийся индюк хочет урок боевых навыков, он его получит.

Такого Найгар стерпеть уже не мог. Отбросив клинок Кайхема, он, с налитыми кровью глазами, ринулся на сидящую на земле Лисси. Девушка осталась на месте, и даже бровью не повела. Но когда рыжебородый оказался в пределах досягаемости, она одним резким движением плеснула ему в лицо содержимое своей кружки. Облитый травяным отваром, Найгар на мгновение опешил, и Лисси, смеясь, запустила в него опустевшей посудиной.

– На Древнем Слове это называется Aennari ka thalliarhiarh ylnarhin, что можно перевести как “Искусство превращать в оружие любой предмет”, – пояснила девушка остальным, с озорством посматривая на рыжебородого.

Глиняная кружка рассекла тому лоб, и разлетелась на куски.

– Мерзавка! Дрянь! – выдохнул Найгар, собираясь с силами: импровизированный метательный снаряд нанес довольно ощутимый урон. – Сейчас ты мне ответишь!

Лисси, молча улыбнувшись, швырнула ему в глаза пригоршню сухой земли, запасенной заблаговременно. Вожак кочевников взвыл от ярости и принялся тереть лицо здоровенной ручищей, осыпая девушку проклятиями, уже на своем языке.

– Сам ты… все эти слова, – хмыкнула та, не понимая монолога, но примерно догадываясь о его сути.

Найгар, все еще потирая глаза, неожиданно прыгнул вперед и нанес сокрушительный удар кулаком справа.

– Хитро, – оценила Лисси, за мгновение до этого мягко перекатившись по земле в безопасное место. – Нет, правда. Очень, очень хитро и неожиданно! – она опять заразительно рассмеялась.

Многие из кочевников уже открыто последовали ее примеру. Далахар, Арра и Зали давно хохотали вовсю, глядя на эту возню.

– Еще не угомонился? – хмыкнула девушка, потянувшись к костру. – Тогда лови скорей! – выкрикнула она, выхватывая тлеющую головешку из пламени и кидая ее Найгару.

Лисси ничем не рисковала: ее движения были настолько стремительны, что огонь просто не успел обжечь пальцы. Рыжебородый машинально поймал головню и тут же с воплем швырнул на землю, дуя на руку.

Кайхем просто застонал от смеха:

– Знаешь, что? Прекращай это, пока жив, и пока окончательно не опозорился.

Бородач секунду-две постоял, меряя Лисси взглядом, а затем махнул рукой и тоже засмеялся, взъерошив шевелюру:

– Ловкая, как белка! Вижу, что мне с тобой не справиться, – проговорил он, вытряхивая последние комочки земли из роскошной бороды. – Принимай мои извинения, странная женщина, – склонил рыжую голову Найгар.

Лисси согласно кивнула:

– Да будет так.

Внезапно гортанный крик, полный злобы и ярости, разорвал сгущающийся над оазисом вечер. Заслышав его, кочевники тут же вскочили и, сломя голову, кинулись куда-то, побросав вещи и еду.

– Что за напасть? – удивленно посмотрела на небо Лисси.

– Потом узнаешь, – выдохнул Найгар, оказавшийся рядом. – Беги к озеру со всех ног, и не оглядывайся. Ну же! – он подтолкнул ее вперед.

Девушку не пришлось просить в третий раз. Глядя, как все стремглав несутся к воде, она присоединилась к этому малопонятному забегу. Не прошло и нескольких минут, как все три лагеря кочевников забрались по шею в довольно холодное озеро, что наполнялось ключами, бьющими на дне.

Снова послышался тот же душераздирающий крик, уже ближе. От этого звука кровь стыла в жилах.

– Да что это такое? – спрашивала без конца Лисси. – Кто это кричит?

Ей никто не отвечал, повсюду царила суматоха. Вожди племен пересчитывали своих людей, проверяя, все ли зашли в воду. Неожиданно Кайхем выкрикнул что-то с перекошенным лицом и в ярости ударил ладонью по неспокойной поверхности воды. Девушка все еще почти не понимала язык кочевников, но и без перевода было ясно, что прозвучало проклятие, или ругательство, или и то, и другое разом.

– Что стряслось? – спросила она, бесцеремонно беря предводителя племени за плечо и разворачивая к себе. – Объясни мне, наконец, что здесь происходит!

– Арра и Зали побежали не к озеру, а в шатер с ранеными, – глядя куда-то мимо нее, проговорил Кайхем. – Хотели их спасти… Значит, мы потеряем девочек.

– Объясни! – коротко потребовала Лисси, чувствуя, как во рту вдруг пересохло. – Что значит, “потеряем?” От кого они собрались спасать раненых?

На несколько мгновений повисло тягостное молчание.

– Ты слышала этот вопль? Так кричит чудовище Великой Пустыни, – наконец, ответил Кайхем, вглядываясь в сумерки. – Одно из тех странных существ, о которых я тебе говорил. Тварь злобная, яростная и невероятно сильная. Она за час может уничтожить столько наших людей, сколько заннумы не убьют и за год. Если ей попался человек – он обречен.

– Мы зовем ее шекх, – добавил Найгар, стоявший здесь же. – На одном из наших языков это означает “смерть.” Единственное спасение от шекха – вода: кажется он ее недолюбливает. Поэтому, заслышав этот крик…

– Как он выглядит? – резко перебив рыжебородого, поинтересовалась Лисси, переступая с ноги на ногу.

– Увидишь, – хмыкнул тот. – Зверюга так кричит, когда охотится. А поскольку здесь нет другой добычи, кроме нашего скота и нас…

– Тогда нам надо, в свою очередь, поохотиться на него! – прорычал Далахар,