Истории пестрых народов Урала и Зауралья. В поисках связующих нитей. 140-летию П. П. Бажова посвящается - Михаил Прокопьевич Ермаков

Герхард Вольтер в своей книге о трудармии, вспоминает о двух случаях каннибализма, о которых сообщили ему в письмах бывшие узники трудовых лагерей. Вальдемар Фицлер писал об убийстве, совершенном лагерниками с целью людоедства. Андрей Бель, отбывавший трудовую повинность в Усольлаге, рассказывал о смерти одного из мобилизованных на лесозаготовках. «Было заведено, что труп должны доставить на вахту сами члены бригады. В противном случае люди в неполном составе не допускалась в зону. Энкаведешникам важно было установить, что никто из немецкого «социально опасного контингента» не совершил побега… <…> Тащить на себе тяжеленную ношу никому из обессилевших людей не хотелось. На этой почве в изуродованных голодом умах родилась чудовищная мысль – поживиться внутренностями трупа. С «благовидными» целями: облегчить себе ношу и в то же время набраться сил, чтобы доставить тело на вахту. В письме не указывается, каковы были последствия этого вопиющего замысла. Но говорится, что «спасительная» идея была реализована».

«Смерть наступала на нас всей силой, – писал Леопольд Кинцель, работавший в лагпункте Талица в Ивдельлаге. – По зоне брели, ползали чуть живые трупы, донельзя изнурённые, исхудалые, с опухшими ногами и выпученными глазами. К концу рабочего дня начальник лагеря посылал навстречу шедшим трудармейцам из леса подводу. Полностью обессиленных людей клали на неё и везли в зону. Каждый день умирало по 10–12 человек. Начальник их не жалел, но был недоволен, что с учётом умерших ему не снижают план по заготовке леса. В соседнем лагерном пункте было такое же положение, и начальник Степанов прямо говорил перед строем: «Пока я здесь начальник, никто из вас живым отсюда не выйдет!» Действительно, к июлю 1942-го из 840 человек в лагере осталась только половина» (11.10).

По данным историка Аркадия Германа, в 1942 году в лагерях НКВД умерло 11874 трудармейца – более 10 % от всех мобилизованных. В отдельных лагерях эти показатели были гораздо выше средних: в Севжердорлаге и в Соликамлаге в 1942 году умер каждый пятый трудмобилизованный, в Тавдинлаге скончались 17,9 % работавших там немцев, в Богословлаге – 17,2 %.

Рис. 11.10. Фото из архива НКВД. Барак. Обессилевшие трудмобилизованные немцы. Ивдельлаг. Автор Наталья Парфёнова, (с. Курская, Курский район, Ставропольский край), 2019 г.

Исследователь трудовой армии Виктор Дизендорф, на примере архивных данных Усольлага, приводит более детальные данные о смертности и приходит к выводу, что первые партии трудмобилизованных понесли самые большие потери: из 4945 человек, прибывших в этот лагерь первыми, умерли 2176 – 44 %.

ТАВДАЛАГ НКВД. Начало строительства лагерей, за считанные месяцы 1941 года построили объекты в лесах и на болотах немцы Поволжья (см. рис. 11.11, 11.12).

Рис. 11.11. Начало строительства лагеря, 1941 г. Архив НКВД Тавдалаг. Автор Наталья Парфёнова, (с. Курская, Курский район, Ставропольский край), 2019 г

Рис. 11.12. Начало строительства гидролизного завода, 1941 г. Фото архива НКВД Тавдалаг. Автор Наталья Парфёнова, (с. Курская, Курский район, Ставропольский край), 2019 г.

Акт составляющей проверки Тавдинского ГУЛАГа от 5 февраля 1941 года. «Спецпереселенцы размещены в саманных бараках, двойные нары, пол земляной, зимних рам нет. Грязь, сырость, печки в бараках топятся не ежедневно. В мужском бараке температура воздуха +4 градуса, в женском +16. Баня, прачечная, из-за отсутствия дров работают редко. Обнаружена массовая вшивость, мало белья, которое не меняется и не стирается. Зимняя одежда имеется менее чем у половины заключённых, у большинства на ногах летняя обувь. Кипяченая вода, как в бараках, так и на работах отсутствует. На работах нет даже сырой воды, вместо воды едят снег. Питание, по качеству не соответствует калорийности. Имеются случаи невыхода на работу по случаю нечего одеть.

Считаются отказчиками от работы, паёк им уменьшается, их отправляют в ШИЗО (штрафной изолятор). Частые попытки к бегству заканчиваются «ликвидацией» (значит, расстрелом, примеч. – Е. М.) (см. рис. 11.13).

Рис. 11.13 Группа рабочих немецких спецпереселенцев Поволжья. Строительство гидролизного завода. Июнь 1942 г. Фото из архива НКВД Тавдалаг. Автор Наталья Парфёнова, (с. Курская, Курский район, Ставропольский край), 2019

Тот же Дизендорф в своей статье: «Чтобы помнили: трудармия, лесные лагеря, Усольлаг», обращает внимание на случаи осуждения и отправки трудмобилизованных в обычные исправительные лагеря и тюрьмы ГУЛАГа: «Трудармия» и «обычный» ГУЛАГ представляли собой, я бы сказал, настоящие сообщающиеся сосуды», – замечает исследователь. Он упоминает также приказ НКВД и Прокуратуры СССР от 29 апреля 1942 года, согласно которому отбывших наказание немцев предписывалось вместо освобождения из лагеря переводить в «рабочие колонны».

По данным историка Земскова, если в 1939 году в лагерях ГУЛАГа находилось в качестве заключённых 18,5 тысяч немцев, то в 1945 году – 22,5 тысячи. В процентном соотношении от общего числа заключённых это означало увеличение вдвое (с 1,4 % до 3,1 %). Среди них были и те, кого осудили как шпиона ещё до войны, и те, кто оказался в лагерях за недовольство депортационной политикой, и пытавшиеся дезертировать из трудовой армии. Многотысячная армия трудмобилизованных на бумаге к заключённым не относилась.

11.7. Без права на реабилитацию

Герхард Вольтер вспоминает, как после перелома в Великой Отечественной войне произошли изменения и в трудовой армии: «Жизнь и работа наша в 1944 году во многом изменились. Теперь от голода уже никто не умирал, а «доходяги» постепенно «выходили в люди». Они и внешне преобразились. Нас одели в старую красноармейскую форму, снятую с раненых, постиранную, с заплатами на местах пулевых прорех, часто с остатками кровяных разводов. Со следами от тщательно споротых петлиц на гимнастёрках и бушлатах, от звёздочек на шапках. Но есть по-прежнему хотелось всем и всегда. Несмотря на кило хлеба, который выдавался тем, кто был занят на лесоповале, и на улучшившийся приварок. А в начале 1944-го года в нашем рационе даже появилось подобие мяса – «сбои».

После победы Красной Армии немцы, конечно, надеялись на демобилизацию, но её не произошло. Только в марте 1946 года Совнарком СССР дал указание расформировать рабочие колонны трудмобилизованных и ликвидировать зоны. Однако все бывшие труд армейцы после этого не имели права отправляться к местам жительства семей, а получали статус спецпоселенцев и продолжали работать на тех же стройках и предприятиях. Вернуться к местам жительства семей (в те самые места высылки в Казахстане и Сибири) могли инвалиды, женщины старше 45 лет и мужчины старше 55-ти, а также матери малолетних детей. Тем, кого оставили на спецпоселении на месте бывших зон трудовой армии, разрешили вызвать семьи к себе.

26