Дом Бофортов: Семья бастардов, захватившая корону - Натен Амин

Данстанборо обеспечивали ланкастерцам двадцатимильное господство вдоль побережья, захват нескольких крепостей внутри страны обеспечил Сомерсету идеальную базу для срыва планов Эдуарда по встрече с шотландцами в Йорке в апреле, для ратификации пятнадцатилетнего перемирия.

Эдуард IV, зная, что Сомерсет и его новая армия рыщут по региону, отправил на север своего верного лейтенанта Джона Невилла, барона Монтегю, которого он ценил "за твердость и мудрое поведение в делах королевства", чтобы тот сопроводил шотландское посольство на юг. Избежав расставленной ловушки под Ньюкаслом, Невиллу удалось добраться до Алнвика, где он повернул на северо-запад к небольшому поселению Вулер. 25 апреля барон добрался до Хегли-Мур, где обнаружил, что путь ему преградили войска Сомерсета, выстроившиеся в полной боевой готовности. После обмена залпами стрел барон Монтегю во главе своего авангарда атаковал левый фланг ланкастерцев, которые, "не нанеся ни одного удара", внезапно сломали строй и обратились в бегство. Сомерсет отбивался от превосходящих сил противника столько, сколько мог, но, видя неизбежность поражения, скрылся с болотах. Только Ральф Перси принял роковое для себя решение стоять до последнего, но в конце концов был окружен и "мужественно погиб"[666].

План Сомерсета провалился, и Монтегю удалось добраться до Шотландии, и благополучно вернуться в Йорк с шотландскими послами. Однако ланкастерцы, хотя и ослабленные разгромом при Хегли-Мур, быстро перегруппировались и все еще сохраняли свои позиции в долине реки Тайн. С тех пор как Сомерсет оставил йоркистов, его тактика стала очень смелой и даже безрассудной, и похоже, что герцог поставил на карту все. Его действия говорят о том, что он потерял терпение и был полон решимости попытать счастья на поле боя, а не проводить жизнь в бегах.

Когда в мае Монтегю вернулся на север страны в качестве хранителя восточного участка границы, Сомерсет был готов продолжить борьбу. Учитывая, что большая армия йоркистов под командованием самого Эдуарда IV готовилась отправиться из Лондона в Йорк, стратегия Сомерсета заключалась в том, чтобы попытаться разгромить силы йоркистов, уже находящиеся в регионе. Это было бы разумным решением, если бы не тот факт, что Сомерсет уступал Монтегю по ресурсам. Действительно ли Генри Бофорт верил, что сможет перехитрить своего соперника Невилла в поле, или он просто был готов умереть, пытаясь это сделать?

15 мая 1464 года две армии во второй раз столкнулись лицом к лицу в двух милях к югу от Хексема. Если при Хегли-Муре армия Сомерсета потерпела лишь поражение, то под Хексемом она была полностью уничтожена. Лагерь ланкастерцев находился около моста Лайннелс через реку Девилс-Уотер к югу от Хексема. Как и при Таутоне тремя годами ранее, людям Сомерсета помешал рельеф местности, и в итоге они были разгромлены превосходящими силами йоркистов, в числе которых был Ральф Грейсток, внук Джоанны Бофорт, графини Уэстморленд, от дочери от первого брака. В отличие от битвы при Таутоне, Сомерсету не удалось спастись, и он попал в плен, в то время как многие его люди были перебиты, отчаянно пытаясь спастись от резни, перебравшись на противоположный берег реки.

Если Генри думал, что его герцогского титула, не говоря уже о короткой дружбе с королем Эдуардом и родства Бофортов с Невиллами, будет достаточно, чтобы спасти ему жизнь, то он ошибался. Сомерсета привели к Монтегю, который, как главный военачальник Эдуарда IV на севере, тут же принял решение о казни герцога. Победитель не хотел рисковать, опасаясь, что Эдуард снова помилует мятежника, а поскольку после измены Сомерсет заочно был приговорен к казни, Монтегю имел все юридические основания для принятия такого решения. В возрасте всего двадцати восьми лет бурная жизнь Генри Бофорта, неустанно боровшегося за восстановление былого положения своей семьи, оборвалась на деревянной колоде в сельской местности на севере Англии, а его изуродованное тело без церемоний похоронили в близлежащем аббатстве. Люди, казненные вместе с ним, были сравнительно незначительными фигурами: сэр Эдмунд Фицхью, Эдмунд Брэдшоу, Уолтер Хант и некий человек, известный только как Черный Джек[667].

Несмотря на то что Сомерсет потерпел несколько сокрушительных поражений, он был многообещающим полководцем, способным вести за собой своих соратников. В другую эпоху он мог бы даже стать одним из самых известных и знаменитых королевских капитанов Англии. Способности Генри не остались незамеченными современниками, так в январе 1461 года венецианец епископ Терамо в письме во Флоренцию отметил, что уважает герцога "за его редкие качества и любовь к королеве и стране"[668]. Как оказалось, события, произошедшие еще до его совершеннолетия, поставили Сомерсета на предопределенный и опасный путь, с которого он не смог свернуть. Если не считать его короткой связи с йоркистами в 1463 году, Сомерсет оказался полностью предан делу ланкастерцев и готов был раз за разом рисковать жизнью в отчаянных попытках отомстить за смерть своего отца. Это была всепоглощающая цель, которая оставляла Генри мало времени, чтобы остепениться и завести семью.

В мирное время, будучи герцогом королевского происхождения, Сомерсет мог рассчитывать на брак с представительницей одной из могущественных английских семей, союз с которой принес бы Бофорту дополнительные богатства, земли и политическое влияние. Его отец Эдмунд, например, женился на представительнице могущественного семейства Бошан, а дед Джон взял в жены племянницу короля Ричарда II из семьи Холланд. Генри из-за постоянного участия в войнах так и не представилась возможность жениться, хотя за некоторое время до того, как он был вынужден вести жизнь изгнанного мятежника, он зачал внебрачного наследника с любовницей по имени Джоанна Хилл[669].

Учитывая частоту отъездов Генри из Англии в последние четыре года его жизни, вполне вероятно, что он не проводил значительного времени в обществе своего сына. Тем не менее ребенок, которого окрестили Чарльзом, возможно, в честь друга герцога — Карла Шароле, был открыто признан его бастардом и со временем получил фамилию Сомерсет, чтобы обозначить свое происхождение. После пресечения рода Бофортов в 1471 году именно Чарльз возродил состояние семьи, участвуя вместе со своим кузеном Генрихом Тюдором в битве при Босворте 1485 года, за что был посвящен в рыцари, и получи пожалования от своего родственника ставшего королем, пиком которых стало возведение в графы Вустер в 1514 году.

Гнев короля Эдуарда на решение Сомерсета вернуться на сторону Генриха VI можно проследить по записи в Parliamentary Rolls, сделанной вскоре после казни герцога. Эдуард подтвердил приговор, вынесенный Сомерсету в 1463 году, поскольку тот "вопреки природе джентльменов и всего человечества", оставался "полным жестокой злобой, направленной на подрыв законного правительства". Герцог "тайным образом" воссоединился с Генрихом VI в Нортумберленде, "великим противником и врагом" короля, и безуспешно пытался уничтожить его людей в битве, за что был справедливо казнен[670].

Сомерсет был не единственным ланкастерцем, обезглавленным после поражения при Хексеме. Его единоутробный брат Томас Рос, Роберт Хангерфорд и еще трое лордов были казнены двумя днями позже в Ньюкасле, а на следующий день еще семеро были убиты в замке Миддлхэм. Еще четырнадцать человек были казнены в Йорке между 25 и 28