Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

учеником, было очевидно, что в этой области ему предстояло еще многое узнать. В итоге у меня сложилось впечатление о нем как об умном и сообразительном человеке, при этом не имеющем высшего образования.

Работа Освальда на радиозаводе в Минске предоставила ему хорошую возможность изучить всесторонне местных рабочих, получить представление об их мотивации, политической и общественной жизни. Следуя учению Маркса, Освальд осознавал, что рабочий класс заслуживает особого внимания как историческая сила, стоящая за пролетарской революцией, которая привела к свержению капитализма в Российской империи. Это произошло так, как и предсказал Маркс в своем «Манифесте», за исключением того, что за ней не последовала мировая революция.

По мнению Освальда, Маркс ошибся в этом вопросе. Ли Харви также считал, что отмирания государства при социализме, как учил Маркс, не происходит. Отмечая несоответствие марксистской доктрины некоторым реальным историческим событиям, американец утверждал свое право на независимую точку зрения.

В СССР Освальд, не теряя времени, продолжил образование в области своих интересов: «…после 1959 года я изучал труды Ленина о философах XVIII века и посещал многочисленные марксистские кружки и группы на фабрике, где я работал… также в России, благодаря газетам, радио и телевидению, я многое узнал о работах Маркса, Энгельса и Ленина. Такие статьи ежедневно очень хорошо освещаются в СССР»12.

Его увлечение Советским Союзом, объектом его социально-политических исследований, продолжалось и в Штатах: «…после моего пребывания в Советском Союзе, по возвращении в США я продолжал получать подписку от „Комкрин инк.“, советскую идеологическую и информационную литературу, „Блокнот агитатора“, газету „Советская Белоруссия“, сатирический политический журнал „Крокодил“ и газету „Рабочий“. Также я перечитываю известный советский журнал „Огонек“. Я также получил литературу из советского посольства в Вашингтоне, округ Колумбия»13.

Освальд обладал настойчивостью, решительностью и самодисциплиной в достижении своей цели. Он искренне верил, что можно найти решение, как обеспечить неимущим возможность достойной жизни. Если он видел себя в качестве политика и исследователя социологии, то поездка в Советский Союз, страну его интереса, была разумным и практичным шагом на пути к осуществлению его цели.

Пройти обычный образовательный путь от средней школы, колледжа и аспирантуры до полноценной карьеры в области социологии было для него финансово недоступно. Освальд не без оснований полагал, что отправиться непосредственно в СССР было кратчайшим практическим путем достижения его цели. В сфере его интересов важнее всего было окунуться в реальную обстановку жизни социалистического государства и получить личный опыт.

При всем своем увлечении социологией Освальд не производил впечатления узколобого фанатика, в жизни которого доминировала только политика. Он никогда не навязывал свои идеи другим. Будучи хорошим слушателем, он был готов узнавать что-то и всегда был открыт для восприятия нового.

Похоже, то, что он узнал в ходе наших философских и политических дебатов, не осталось для него незамеченным. Если Освальд изначально был для меня нативным носителем английского языка, он в свою очередь, должно быть, видел во мне представителя советских студентов и изучал меня как такового.

Много моментов указывали на серьезное отношение Освальда к социологии. Это становится очевидным из характера и направленности наших дебатов, его неподдельного интереса к мировой и внутренней политике как в СССР, так и в его родной стране. Даже в наших записанных на магнитофоне потешных интервью он не мог удержаться, чтобы не поднять социологическую тему.

Обычно выдержанный, Освальд мог взорваться и наговорить то, что определенно не понравилось бы властям. Один из таких эпизодов произошел во время нашей дискуссии в его прослушиваемой квартире, когда мы сравнивали социализм и капитализм.

В отличие от меня Освальд был знаком с обеими системами. Со своей стороны, не имея реального представления о капитализме и руководствуясь лишь пропагандистскими клише, я упрямо настаивал на том, что социалистическая система однозначно лучше. Должно быть, мое раздражающее упрямство и неспособность прислушаться к голосу разума заставили его на мгновение выйти из себя. Он горячо возразил, что я не имею опыта жизни при капитализме, а здесь, в СССР, люди живут как рабы. Оглядываясь назад, я на месте Освальда отреагировал бы еще острее на тупое упрямство моего оппонента.

Я восхищаюсь дипломатическим мастерством Ли Харви и его умением справляться с потенциально взрывоопасными моментами. Он быстро овладел собой и, чтобы разрядить ситуацию, примирительно сказал, что в каждой системе есть как приемлемые, так и неприемлемые особенности. Нельзя жертвовать одной системой ради другой, а следует идти по пути разумных компромиссов. Та же идея пронизывает его высказывание по возвращении в Штаты: «Я жил при обеих системах, я искал ответы, и, хотя было бы легко обмануть себя, заставив поверить, что одна система лучше другой, я знаю, что это не так»14.

Эти слова уже политически зрелого Освальда были равносильны революции в его взглядах на СССР, произошедшей за период его пребывания в этой стране.

Интересно сравнить заявления Освальда в начале и в конце его пребывания в СССР.

Освальд, 1959 год: «…мое увлечение марксизмом привело меня сюда, в Советский Союз. Я всегда считал эту страну своей. Я пришел сюда только для того, чтобы обрести свободу. По правде говоря, я чувствую, что наконец-то нахожусь со своим народом… у них есть экономическая система и идеал коммунизма, которых нет у США»15.

Освальд, 1962 год: «Советы совершили преступления, которых не было даже на ранних этапах капитализма: заключение в тюрьмы собственных народов и их массовое истребление при Сталине, подавление и ограничение свободы личности при Хрущеве. Массовые выселения и создание условий, при которых голодает население России, извращение истории, подавление свободы выражения в сфере искусства и культуры»16.

По возвращении в Штаты Освальд завершил свое 50-страничное эссе «Коллектив – жизнь русского рабочего» («The Collective – Life of a Russian Worker»)17, написал «Заметки о выступлениях крайне правых»18, «О коммунизме и капитализме»19, «Коммунистическая партия Соединенных Штатов» («Communist Party of the United States»)20 и «Афинскую систему» («The Athenian System»)21.

Эти работы демонстрируют интеллектуальный рост Освальда; его словарный запас расширился, включив больше специальных терминов; его мышление стало более зрелым и четким. На самом деле, когда я ознакомился с его работами, мое первое впечатление было, что их написал кто-то другой, а не тот Ли Харви, которого я знал в Минске.

Рукописи Освальда стали доступны широкой публике лишь после убийства Кеннеди и первоначально фигурировали как экспонаты комиссии Уоррена. По форме изложения его работы напоминают рефераты научных социологических исследований – его излюбленный способ выражения своих идей. За их краткостью скрывается много раздумий. В своих работах Освальд пересматривает