Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

другой оуновец заявил: «Война между Советским Союзом и англо-американцами неизбежна. Начало войны запланировано на весну-осень 1946 года»1525. Подобные слухи ходили и о Бандере. Согласно одному из них, в начале сентября 1944 г. его видели в Болехове и других местах Станиславовской обл., где он разъезжал на джипе с восемью американскими солдатами1526.

Серьезное влияние на ОУН-УПА оказала Фултонская речь Черчилля («Речь о “Железном занавесе”»), произнесенная им 5 марта 1946 г. Из текста этого выступления становится понятно, насколько напряженными были отношения между Восточным и Западным блоками в то время. В своей речи Черчилль заявил: «Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками; я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как ее еще называют, доктрины политического равновесия между государствами»1527. У советских руководителей выступление Черчилля вызвало недовольство. Сталин назвал Черчилля «подстрекателем войны»: «Я не знаю, удастся ли господину Черчиллю и его друзьям организовать после Второй мировой войны новый поход против “Восточной Европы”. Но если им это удастся, - что маловероятно, ибо миллионы “простых людей” стоят на страже дела мира, - то можно с уверенностью сказать, что они будут биты так же, как они были биты в прошлом, 26 лет тому назад»1528.

Речь Черчилля послужила поводом для многих пропагандистских фантазий украинских националистов. Желая укрепить свои пошатнувшиеся позиции, они стали регулярно употреблять фразы типа: «Не сегодня, так завтра Англия объявит войну СССР», «Будет война, и Украина станет независимой, под защитой Америки». В последовавшие за речью Черчилля 12 месяцев активность ОУН-УПА возросла более чем на 300%1529. В документе от 17 декабря 1946 г. Василий Рясной, замминистра внутренних дел УССР, писал министру Тимофею Строкачу: «Весь оперативный состав МВД, занимающийся борьбой с бандформированиями ОУН, предстоит Уведомить, что они одновременно занимаются борьбой с агентами иностранных разведывательных служб»1530. Предполагаемое и реальное сотрудничество между ОУН-УПА и американскими и британскими разведывательными службами привели к тому, что в январе 1947 г.

советские власти изменили тактику борьбы. Теперь подпольщиков стали называть не только внутренними врагами, но и иностранными; борьбой с ними занялось не Министерство внутренних дел, а Министерство государственной безопасности1531.

Даже если фактическая поддержка со стороны США и Великобритании была намного меньше, чем она была представлена в националистической пропаганде, предположения о сотрудничестве с иностранными спецслужбами не были беспочвенными. В 1946 г. американские политики (Джордж Кеннан и Аллен Даллес, впоследствии директор ЦРУ, ил. 178-179) инициировали операцию Rollback («Откат»), которая была официально одобрена в 1948 г. Операцией занималось не ЦРУ, а Управление политической координации (ОРС), название которой звучало менее угрожающе. По состоянию на 1951 г. бюджет «Отката» составлял 100 млн долларов в год, а финансировали его из средств «Плана Маршалла»1532.

Целью операции был «откат коммунизма» в Восточной Европе, добиваться чего намеревались путем поддержки восточноевропейских националистических движений, которые, как предполагалось, разрушат СССР изнутри. Согласно документу от 30 августа 1948 г., ключевая цель операции состояла в том, чтобы «установить контакты с различными представителями националистического подполья, проживающими в свободных странах, и через этих посредников передавать помощь и указания движениям сопротивления, действующим за железным занавесом»1533. Этот план в некоторой степени напоминал стратегию ОУН по приобщению народов СССР к мультинациональной революции, целью которой было разрушение советского государства. В этом вопросе намерения ОРС в отношении Восточной Европы совпадали с планами ОУН(б). Такие персоны, как Бандера, Стецько и Лебедь, пригодились в этом поле деятельности как антисоветские эксперты. ОУН-УПА, все еще действующие и за «железным занавесом», были блестящим примером партизанского движения, которое вполне подходило для целей Rollback. Главной целью операции являлось психологическое воздействие, в результате которого предполагалось накалить атмосферу «холодной войны» до такой степени, чтобы вопрос Третьей мировой войны стал проблемой, которую ни Западный, ни Восточный блоки не смогут игнорировать. «Инициатива политической войны была крупнейшей ошибкой, которую я когда-либо совершал», - признавался в 1975 г. архитектор Rollback Кеннан. «Это не сработало так, как было задумано»1534.

В конце Второй мировой - в рамках своевременной подготовки к «возможному нападению советских войск на Западную Европу» -

ЦРУ и Британская секретная разведывательная служба (SIS), также известная как М16, стали подыскивать людей и организации, которые будут способны регулярно поставлять разведданные об СССР1535. В этом контексте украинское националистическое подполье выглядело весьма привлекательным образом. Эван Томас утверждал, что Фрэнк Виснер, директор ОРС, «стремился извлечь уроки из поражения Германии на Востоке - поражения, которое, по его ощущениям, было связано с крупными потерями, ибо нацистам не удалось извлечь выгоду из антикоммунистических настроений русского народа»1536. Кроме того, на Западе находилось большое количество украинских политических эмигрантов, многие из которых вполне подходили на роли солдатов или агентов «холодной войны». Рэндольф Ф. Кэрролл, агент Корпуса контрразведки (СІС), заявил в 1947 г.: «В борьбе с большевиками украинская эмиграция, проживающая на территории Германии, Австрии, Франции и Италии, в подавляющем большинстве является здоровым и бескомпромиссным элементом. В случае войны среди них может быть мобилизовано не менее 130 тысяч добросовестных и идеалистически настроенных солдат и опытных молодых офицеров»1537.

Перемещенные лица (DPs)

По окончании Второй мировой на территории Германии находились 8 млн переселенцев (displaced persons, DPs), из них 2,5 млн были украинцами. Большинство украинских DPs оказались в Германии в результате депортации подневольных работников (Ostarbeiter). К 1950 г. 1850 тыс. человек из их числа вернулись в УССР; большинство - в первые два года после войны. По состоянию на 1947 г. в Западной Германии находились около 200 тыс. украинцев, а в Австрии и Италии - около 50 тыс. человек. В основном эти люди, 120 тыс. из которых покинули Украину с отступающей немецкой армией, проживали в лагерях DPs. Почти все праворадикальные интеллектуалы, считавшие в свое время фашизм и антисемитизм признаками прогрессивной европейской политики, также оказались среди этих людей1538.

Советская власть настаивала на том, чтобы все граждане СССР были возвращены на ее территорию, но украинские DPs организованно этому сопротивлялись: подделывали удостоверения личности, писали меморандумы правительствам Великобритании и США, в которых выражали протесты против проверок лагерей советскими чиновниками, бойкотировали или срывали такие проверки. Так, когда советская миссия по репатриации однажды пыталась попасть в лагерь в Миттенвальде, украинцы забросали ее кирпичами. По словам Деятеля ОУН(б) Мечника, мобилизация украинских DPs на борьбу

против репатриации была важной частью деятельности ОУН того периода. Одним из