Ефим Славский. Атомный главком - Андрей Евгеньевич Самохин

Пора сказать о главной «изюминке» этого города, без которой «рая» бы не получилось. И ей Шевченко-Актау во многом обязан Е.П. Славскому. В «научно-технологическое» основание города и промышленного кластера была заложена смелая и уникальная, до сих пор нигде не повторенная идея. Речь об одновременном строительстве здесь новаторского двухцелевого атомного реактора на быстрых нейтронах и большого опреснительного завода, превращающего соленую воду Каспия в питьевую для города и техническую для предприятий, в том числе для самого бридера.

Первый в мире реактор на быстрых нейтронах БН-350 был разработан учеными ФЭИ им. А.И. Лейпунского в начале 1960‐х. Это было самое передовое направление ядерной энергетики, и Славский состоял его убежденным «адептом».

«Можно с полным основанием утверждать, что АЭС с реакторами на быстрых нейтронах БН-350 и БН-600, построенные на Мангышлакэнергозаводе и Белоярской станции, являются научно-техническими памятниками советского периода атомной промышленности и одновременно Е.П. Славского, как выдающегося руководителя, другими словами не скажешь, которые были созданы во многом благодаря его технической политике и организационным решениям, – пишет ведущий научный сотрудник ИТЭФ им. А.И. Алиханова Геннадий Киселёв. – Он хорошо понимал важность создания экспериментальной базы быстрых реакторов, поэтому не сомневался в необходимости сооружения опытного быстрого реактора БОР-60 мощностью 60 МВт, предложенного ФЭИ, в Научно-исследовательском институте атомных реакторов (НИИАР, г. Димитровград)» [76].

Опреснительная установка с реактором БН-350.

[Из открытых источников]

Поясним: решение о сооружении экспериментального реактора БОР-60 в Димитровграде было принято Советом Министров СССР 8 октября 1964 годах во время интенсивной разработки проекта БН-350 и именно с «прицелом» на последний.

Проектировали и строили мангышлакский бридер специалисты ОКБМ под руководством Игоря Африкантова. Работал он на обогащенной двуокиси урана с трехконтурной схемой охлаждения: в первом и втором контурах в качестве теплоносителя насосы прогоняли жидкий натрий, в третьем – подготовленную воду.

На БН-350 теоретически можно было нарабатывать плутоний для зарядов, но этой цели здесь не стояло.

Бридерные реакторы, как известно, не только расходуют, но и воспроизводят ядерное топливо, причем в количествах, превышающих собственные потребности. То есть БН-350 давал одновременно водяной пар для выработки электричества и отопления города (в паре с местной ТЭС) и производил топливо для других реакторов. Суммарная электрическая мощность реактора 350 МВт делилась на три примерно равных части: на производство электроэнергии, тепла и получение пресной воды в опреснителе.

24 марта 1962 года вышло постановление Совмина СССР с поручением Минсредмашу (поручение было сформулировано самим министерством) разработать проект и построить на полуострове Мангышлак реактор на быстрых нейтронах в комплексе с опреснительными установками – со сроком пуска в 1967 году. Во исполнение этого постановления 23 апреля того же года Е.П. Славский подписал приказ с программой работ по реактору БН-350.

В этой «саге» Минсредмаша действия, как водится, происходили стремительно – и сразу по двум направлениям: и реакторному, и опреснительному. Лауреат Ленинской премии, инженер-теплоэнергетик, главный конструктор опреснительной техники Минсредмаша Владимир Чернозубов, работавший тогда в Свердловске, в институте СвердНИИхиммаш, вспоминал:

«История, связанная с технологией и техникой опреснения воды, началась в нашем институте в 1960 году внезапно: из Москвы прилетел представитель проектного института и привез письмо Министра среднего машиностроения Ефима Павловича Славского. Подписал Министр письмо не чернилами, а знаменитым на весь Средмаш синим карандашом. Это означало: уверен и готов – берись и делай, будет обеспечена всякая поддержка; нет – ответь прямо, ничего с тобой не сделают. Словом – не приказ, а доверительное поручение. Оно состояло в том, что требовалось разработать, а затем создать большой завод по получению питьевой, технической и глубокообессоленной воды из каспийской морской воды на Мангышлаке, где намечалось грандиозное строительство рудника, нефтепромыслов, четырех заводов, двух электростанций, морского порта и современного города. В письме говорилось о том, что прежде, чем создавать на голом месте огромный опреснительный завод, надо разработать, построить и испытать опытную установку» [125. С. 280].

По «фирменному» средмашевскому алгоритму, не дожидаясь конца опытных работ, лишь по первым положительным результатам, начинает строиться первая в Мангышлаке опытно-промышленная испарительная установка (ОПИУ). Летом 1963 года ее запустили, получив первую пресную воду и наполнив ею систему водоснабжения города «на вырост». Интересно, что при этом был организован «тендер»: свердловскую установку сравнивали с зарубежной – отечественная оказалась не только дешевле, но и эффективнее. Ее и начали здесь тиражировать.

В этом проекте все было взаимосвязано: для опреснения требовалась атомная энергия, для атомного реактора – пресная вода. И эту, казалось бы, «глухую» взаимозависимость удалось «расшить», синхронизируя поэтапные действия в обоих направлениях.

Строительство реактора БН-350 началось в 1965 году на берегу в 8 километрах от Шевченко. Физический пуск реактора состоялся 28 ноября 1972 года, а на плановый уровень энерго-мощности бридер вывели 16 июля следующего, соединив с энергосетью города.

Проблем при его сооружении и отладке возникало немало. Например, разгерметизация парогенераторов, при которой вода из третьего контура попадала в раскаленный натрий контура-2, что приводило к образованию водорода, повышавшего давление во всей системе.

Об этих трудностях каким-то образом пронюхали за рубежом, где начали появляться публикации о «взрыве» на советском бридере. Разумеется, никаких взрывов и близко не было – автоматика отключала аварийные парогенераторы. Прибывший в Шевченко на совещание по этой проблеме Славский, внимательно всех выслушал и принял решение заменить все теплопередающие трубки испарителей в трех генераторах, поручив их изготовление Подольскому заводу им. Орджоникидзе. За полгода все эти «шероховатости» были преодолены, и после пуска БН-350 проработал без аварийных остановов 26 лет. Мог бы проработать и еще столько же…

«Когда я впервые появился в г. Шевченко, то был просто поражен увиденным, – продолжает вспоминать Чернозубов, – в пустыне был создан прекрасный современный город с необходимой инфраструктурой и обеспечением комфортного проживания жителей в условиях жаркого климата. В летние дни температура воздуха иногда доходила до 47–48 °C, а ночью 36–38 °C. Выручало море, в выходные море все население города собиралось на городских пляжах. Конечно, все продуктовые и промышленные товары приходилось сюда привозить, а питьевая вода здесь была искусственной, приготовленной из дистиллята и подземной минерализованной воды. В этом смысле был поставлен крупномасштабный многолетний эксперимент по обеспечению жителей города с населением до 100 тыс. чел. искусственной питьевой водой».

Е.П. Славский на митинге по случаю ввода в эксплуатацию реактора на быстрых нейтронах, обеспечившего энергией, теплом и пресной водой Прикаспийский ГХК и город Шевченко. 16 июля 1973 г.

[Портал «История Росатома»]

Стоит заметить, что до этого основной объем пресной воды привозили в Актау из Баку – в цистернах на баржах, пересекая Каспийское море. Горячая пресная вода, кроме прочего, требовалась в немалых количествах для добычи найденной на Мангышлаке сильно сернистой нефти.

Под вводимые одна за другой опреснительные установки, прозванные за