Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам - Кристина Ива

Хаокин одним ударом вышвырнул купца на дорогу и перебрался к поводьям.

— Задолбал, идиот, — проговорил колдун сквозь зубы. — Но!

Конь прибавил ходу. Но всё равно слишком медленно. Скучно… Хаокин отцепил повозку, залез на коня и умчался на нем прочь.

На горизонте показалась большая деревня. Ничего необычного, легко затеряться в толпе. Колдун отпустил коня — может, найдет своего хозяина — и сам побрел по базару в глубокой задумчивости. Ему надоело путешествовать, надоели эти люди, надоела эта жизнь. А еще Хаокина так задолбала эта изнывающая скука. Он даже подумывал приютится у каких-нибудь своих знакомых. Будет, по крайней мере, не так уныло. Но когда ты неделю топал по болотам, день шагал по дороге, до этого тебя пытались сжечь (что самое страшное), в результате утопили (уже терпимее), еще раньше подставила подруга, ты неизвестно сколько времени ходил в шкуре зверя, тебя пытали и преследовали, и ты уже около двух лет нормально не спал в своей кровати… В общем, после этого обычно нет сил ни на что. А ведь Хаокина задумал грандиозное — вычислить место парада планет и загадать желание. А хотелось в итоге просто сдохнуть.

А еще эти бесячие крестьяне. Живут себе мирно, болтают о помидорах. Идиоты. Хаокин хотел бы просто превратиться в дракона, сжечь эту тупую деревню и уснуть в ее тлеющих угольках. Колдун жевал в зубах сигарету, чтобы как-то заглушить голод, но от этого становилось только хуже. Плевать на всё! Лишь бы поесть и поспать, а потом — хоть помирать.

Хаокин заприметил булочника с коляской, а рядом птичий ларек. А ведь отличный отвлекающий маневр! Колдун уставился на пташек и начал шептать что-то — они посходили с ума, стали рваться из клеток, клевать людей, бить их крыльями. Хаокин стал невидимым, рванул к коляске с булками и укатил ее прочь.

Забежал в ближайший переулок уже снова видимый и только уселся поесть, как заметил их. Бездомные дети — мальчик и девочка лет пяти — в грязном тряпье и с голодными глазами делили между собой последнюю корку хлеба. Малыши тоже заметили Хаокина. И еду. Мальчик, что посмелее, подошел к колдуну, протянул руку и прошептал: «Подайте. Голодаем три дня». Хаокин, глядя на него убийственным взглядом, медленно достал из коляски батон и с отвращением отдал его ребенку. Мальчик выхватил из рук хлеб и вместе с сестрой умчался за угол. Через минуту перед Хаокином столпилось человек пятнадцать таких заморышей. «А дайте и мне! А дайте и мне!» — кричали они со всех сторон. Передавить бы всех этих наглых ублюдков! Хаокин поднялся, в бешенстве бросил на пол только надкусанный батон, пнул коляску с хлебом к попрошайкам и ушел. Дети тут же набросились на еду, как тараканы.

Хаокин пошел дальше. Бесячие эти дети, дети… Та девочка… Он вдруг ясно вспомнил. «Ты знаешь, кто я такой?.. Твой страшный ночной кошмар. Это я прятался в твоем шкафу. И вот я выбрался. Ты меня боишься?» — «Да». — «Вот и правильно. Они меня не боялись. И вот что с ними стало. А ты хочешь жить?» Их было не жалко. Они заслужили смерть. Особенно ее отец, который и заманивал, а потом убивал всех этих колдунов, пришедших в деревню. «Ему удалось словить меня, — рассказывала Руссония в его постели. Эта женщина была первой после Иви. — У него было два амулета. Один для меня как рабыни. Я заманиваю клиентов… Он держит меня в неволе и приказывает ужасные вещи. С такими, как мы». Мир рядом с ней светился белыми вспышками от русалочьей магии. Мгновения счастья. Хаокин помог. Но когда его после вели к костру, а в толпе стоял мужчина с таким же амулетом — колдун сразу понял, за что ему мстят. «Вы не сможете меня убить! Я отомщу, я отомщу!» — кричал он тогда. И уже после, когда Руссония его спасла, он всё же отомстил. Но та девочка. Он не знал, что она тоже была в баре. «Да, я хочу жить». — «Это хороший ответ. Тебя я не трону. Только выпей это». И он дал ей стакан зачарованной воды. И эту девочку ему было жалко.

Внезапно Хаокина кто-то окликнул. Колдун обернулся и увидел паренька. Черные волосы, карие глаза, лицо незапоминающееся — таких миллионы.

— Хаокин? — спросил юноша, тяжело дыша.

— Да-а-а, — протянул колдун и осторожно добавил: — А откуда вы меня знаете? — После сказал чуть быстрее: — Только не говорите, что я там кого-нибудь вашего убил, и вы эти годы желали отомстить мне и всё такое.

— Что? Нет! Вы меня не узнаете? Я Нейтан, служил в охране вашего… Замка Лунного Ордена.

— У меня был такой замок?… Да, точно, выиграл у какого-то идиота в карты. А куда он потом делся? Кажется, его отобрали вампиры…

— Замком Лунного Ордена теперь правят вампиры? — с опаской спросил Нейтан.

— Нет, это я про другой… А этот… эм… Да! Его за долги отобрали. И ты… Нейтан?

— Ага. И Мария, помните? Вы помогли нам пожениться. Без вас меня бы казнили, а ее выдали за другого.

— Так я помог вам? — обрадовался Хаокин. — Слава Богу, а я уж думал, что меня опять обвинят в чем-нибудь: «Вы убили моего брата, вы обокрали меня, не выполнили обязательства». И тэ дэ и тэ пэ.

— А вас часто в таком обвиняют? — испугался Нейтан.

— Нет. Просто шутка. У меня всегда было плохо с чувством юмора… Наверное, из-за него меня пытались пару раз сжечь. — Лицо колдуна скривилось от боли.

— Опять шутите? — рассмеялся Нейтан.

— Да, — вздохнул Хаокин. — Опять шучу.

— Как у вас дела? Вы здесь проездом? Почему нет слуг и вы такой…

— Я им надоел. Когда перестал платить деньги, потому что обанкротился.

— Неужели? А у нас… вроде, всё хорошо. Живем теперь здесь, иногда вас вспоминаем… Может, зайдете в гости? Отобедаете, переночуете…

— Предлагаете переночевать? У вас?

— Если не хотите… — опешил Нейтан.

— Да нет. Я не против, — улыбнулся Хаокин. — Куда идти?

Дорога к дому словно в