Рождение двойника. План и время в литературе Ф. Достоевского - Валерий Александрович Подорога

266

Тема «вдруг» в литературе Достоевского всегда была предметом исследовательского интереса в филологии и литературоведческом анализе. (См. работы А. Л. Слонимского, П. К. Бицилли, В. В. Виноградова, Л. Н. Гроссмана, Д. С. Лихачева, В. Н. Топорова и др.), но всякий раз обсуждается почти как частная проблема, чуть ли не стилевая, изучаемая на общем фоне языковых особенностей литературы Достоевского.

267

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 6 («Наказание и преступление»). С. 240.

268

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 8 («Идиот»). С. 186–187.

269

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 14 («Братья Карамазовы»). С. 127.

270

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 13 («Подросток»). С. 363.

271

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 9 («Вечный муж»). С. 11.

272

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 8 («Идиот»). С. 32.

273

Р. Барт указывает на различие между двумя определяющими качествами фотографии, studium – это обычно изображение, исторически и идеологически мотивированное, и punctum, – некая деталь, случайно и внезапно выступившая, ничем не немотивированная, которая нас трогает в изображении, касается, даже «ранит». Отношение между ними может толковаться как нейтральное соприсутствие различного. Одно в другом, но это не мешает оставаться и тому и другому тем, чем они являются. Однако есть и иное отношение. Общая повествовательная рамка (композиция романа во времени) остается неизменной и чисто формальной, в то время как стиль письма полностью определяется использованием вдруг-времени. Одно время здесь и есть хронос, другое, конечно, кайрос. Вероятно, наша попытка подобного сравнения может быть интересна тем, что позволит уточнить некие свойства случайно-внезапного, то, что фотография схватывает, действительно было каким-то мгновением времени, застывшим темпоральным качеством ушедшего. Поскольку punctum указывает на себя, одновременно и на то, что любое мгновение могло бы и не существовать, да и не существует, или является незаметным, так как воспринимается только в общем потоке времени, где ничто не случается. А раз все-таки случается и становится внезапно-случайным, то потому, что оно становится возможным только внутри другого времени, скучного, не-случайного, непрерывно данного, времени-studium. Punctum, вызывающий эмоцию, и есть имя мгновения, переходящего в вечность, и все благодаря этому удивительному устройству по фабрикации образов – фотографии. Можно сказать, что фотография скорее имеет дело с вечностью, чем с мгновением. (Р. Барт Camera lucida. Комментарий к фотографии. М., 1997. С. 43–45. пер. М. К. Рыклина.)

274

С. Кьеркегор. Страх и трепет. С. 180 (пер. С. Исаева). Можно сравнить это с размышлениями Платона в «Пармениде»: «Ибо это „вдруг”, видимо, означает нечто такое, начиная с чего происходит изменение в ту или иную сторону. В самом деле, изменение не начинается с покоя, пока это – покой, ни с движения, пока продолжается движение; однако это странное по своей природе „вдруг” лежит между движением и покоем, и, исходя из него, изменяется движущееся переходя к покою, и покоящееся, переходя к движению…» (Платон. Сочинения в трех томах. М., «Мысль», 1970. С. 450; см. также: А. Ф. Лосев.

275

Вот как это определяет Флоровский: «Воскресение есть, таким образом, не только и не столько возврат, сколько исполнение. Это есть некий новый образ существования или пребывания человека – именно пребывания. Человек воскресает для вечности, самая форма времени отпадает. Потому и в воскресающей телесности упраздняется текучесть и изменчивость, и вся полнота ее как-то стягивается или „сокращается“. Это не только апокатастасис, но и рекапитуляция…» (Пр. Г. Флоровский. Догмат и история. Москва. Издательство Свято-Владимировского Братства, 1998. С. 432.)

276

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 13 («Подросток»). С. 422.

277

Ф. М. Достоевский. ПСС. Том 5 («Игрок»). С. 312.

278

Случается, случится, случка, – чаще указывает не на случайность случая, а на связку, соединение того, что не соединимо или плохо соединимо. Поэтому все, что проявляет себя в качестве бытия сущего, случается, т. е. связывает все со всеми по произволу случая, а не по воле субъекта, отрицающей реальность случайного. Случай – подлинная связь, или, еще более точнее, сцепка разнородных основ (причин) бытия.

279

Достаточно вспомнить эпизод с юным рассказчиком из «Подростка», когда, пытаясь найти удобное место наблюдения, он падает с лестницы, серьезно пострадав от удара. Автор выделяет герою, жертве этого происшествия, целые недели горячки и беспамятства в повествовательном времени. Движение романа останавливается, но время остановки в него не включается. Поиски удобной позиции наблюдения – одно из важнейших средств хоть как-то обуздать стихийную силу событий, не дать им свободно распоряжаться жизнью автора и его персонажей. Однако автору-подростку так и не удается ее получить.

280

Там же. С. 166.

281

Там же. С. 173.

282

Там же. С. 240.

283

Там же. С. 322.

284

Там же. С. 337.

285

Ф. М. Достоевский. П.С.С. Том 10 («Бесы»). С. 164.

286

Ш. Бодлер. Цветы зла. С. 73–74. Ср., например, также использование Бодлером ритмических остановок времени.

287

М. Хайдеггер. Бытие и время. М., 1997. С. 408 (Пер. В. В. Бибихина).

Ср.: “’Jetzt”-sagend verstehen wir immer auch schon, ohne es mitzusagen, ein ”-da das und das…”. Weshalb denn? Weil das “jetzt” ein Gegenwartigen von Seiendem auslegt. Im “jetzt, da…” liegt der ekstatische Character der Gegenwart. Die Datierbarkeit der «jetzt», «dann», damals» ist der Widerschein der ekstatische Ver fas sung der Zeitlichkeit, und deschalb fur die ausgesprochene Zeit selbst wesenhaft. Die Structure der Datierbarkeit der «jetzt», «dann» und «damals” ist der Beleg dafur, dass diese vom Stamme der Zeitlichkeit, selbst Zeit sind (M.Heidegger. Sein und Zeit. Tubingen S. 408.)

288

Для Бахтина двойник возникает на основе применения активной миметической силы, направленной к подражанию Другому. Если есть двойник, то это