Карл VI. Безумный король - Франсуаза Отран

27 октября Карл покинул свой лагерь в сопровождении принцев и четырехсот рыцарей эскорта. Когда кавалькада приблизилась к английскому лагерю, все, кроме короля и принцев, сошли с коней. Дойдя до ограждения лагеря, король и принцы тоже спешились. Рыцари эскорта выстроились в два ряда, а король мягко и милостиво попросит их сохранять спокойствие и молчание. Затем он направился навстречу королю Ричарду. Была пятница, три часа дня — час смерти Христа. Короли произнесли приветствия, пожали руки и подарили друг другу поцелуй мира. После того как было подано вино и пряности, произошел ритуальный обмен подарками: Карл подарил Ричарду золотой кубок для вина и фужер, а тот в ответ — "сосуд для питья пива", к которому также прилагался фужер.

В этот день и на следующий короли беседовали друг с другом в шатре и гуляли по лагерю, рука об руку. Вместе со своими дядями они провели расширенный Совет. То, что говорилось в течение этих четырех часов, осталось тайной. Мы знаем только то, что "короли поклялись, словом короля, на Святом Евангелии, что отныне они будут добрыми и верными друзьями, и как отец и сын будут любить и помогать друг другу вопреки всему. Они заключили вечный союз" (Жувенель дез Юрсен).

Вечером того же дня разразилась страшная буря, сорвавшая шатры, шелковые и шерстяные драпировки и погасившая все огни. Люди, возвращавшиеся в свой лагерь, пробирались сквозь мрак, "как дикие звери сквозь горы и леса". Это был плохой знак. Самые оптимистичные говорили, что это явление исходит от "дьявола ада, противника мира". Но многие считали, что произошло какое-то предательство.

Ричард II приехал за своей невестой. "Мадам Изабелла Французская" прибыла в сопровождении королевского эскорта. Она была одета в платье, усыпанное флер-де-лис, с золотой диадемой на голове. Изабелла сама подошла к английскому королю, сделала первый реверанс, второй, но тут, не дожидаясь третьего, Ричард заключил ее в объятия. "Сын мой, — сказал Карл VI, — это моя дочь, которую я тебе обещал. Я вручаю и оставляю ее тебе, молясь, чтобы ты содержал ее как свою супругу". После этого девочка со слезами на глазах обняла отца и дядей и отправилась в Кале, где должна была состояться свадьба. За ней следовали повозки, нагруженные королевским гардеробом, так как Изабелла была очень "нарядна и любила играть". Наряду с гобеленами, драгоценностями, нарядами, бельем и домашней утварью был и сундук с куклами.

Заключив союз с Карлом VI, Ричард II больше не собирался вести против него войну. Но он не отказывался от своих прав на Францию. А его подданные — тем более. Дружбы двух королей оказалось недостаточно для заключения мира.

Напротив, союзы заключенные Ричардом II ставили под угрозу не только мир с французами, но и его корону, поскольку давали повод к восстанию аристократам из партии войны, мятежным подданным и противостоявшему правительству Парламенту. После союза с королем Франции Ричард заключил еще один союз с герцогом Бретонским, который был еще более шокирующим для английского общественного мнения, поскольку король поплатился за него возвращением, в 1397 году, Бреста Бретани а, следовательно, и Франции. Хуже того, герцог Бретонский обязался предоставить королю Ричарду отряд из шестисот человек, чтобы поддержать его в случае внутренних беспорядков.

Катастрофа под Никополем

Провал окончательного мира между Францией и Англией во многом привел к катастрофе под Никополем. В 1394 году, когда на крестовый поход возлагались большие надежды, была разработана четкая программа его подготовки. После преодоления церковного раскола и установления окончательного мира Карл VI и Ричард II должны были возглавить великую христианскую армию для освобождения Иерусалима. Ее авангардом должен был стать "венгерский поход", возглавляемый герцогами Бургундским, Ланкастером и Орлеанским, которым поручалось вытеснить турок с Балкан. Летом 1395 года послы трех герцогов вновь встретились в Бордо. Но восстание гасконцев отвлекло Джона Гонта. Людовик Орлеанский, начинавший набирать силу, был не в восторге от новой политики Франции в отношении авиньонского папства и отказался от участия в крестовом походе за себя и своих сторонников. Герцог Ланкастер выделил лишь небольшой контингент под командованием своего внебрачного сына Джона Бофорта. А Филипп Бургундский, которому было доверено общее руководство экспедицией, передал командование своему двадцатипятилетнему сыну Иоанну, графу Неверскому.

В составе крестоносной армии были доблестные воины и опытные военачальники, такие как коннетабль Франции Филипп д'Артуа, граф д'Э, маршал Жан ле Менгр по прозвищу Бусико, адмирал Жан де Вьенн и сир Ангерран де Куси. Но никто из них не обладал достаточным опытом войны с турками.

Как и все поражения, разгром под Никополем был воспринят как кара небесная. Бог наказал гордыню и спесь рыцарей. На протяжении всего "путешествия в Венгрию" и в лагере, накануне битвы, "французы, — пишет Жувенель дез Юрсен, — вели себя очень развратно: ели, пили, играли в кости, баловались и скандалили…". Это не было чем-то новым. В 1356 году в катастрофе французов при Пуатье винили те же самые излишества. Бог же любит только чистых сердцем бойцов, смиренных духом и благоразумных в своем поведении, как сир де Куси, который хотел доверить общее командование королю Венгрии и передать ему авангард. Но, как рассказывает Жувенель дез Юрсен, "сир де Ла-Тремуй сказал сиру де Куси, что тот боится. Куси, который был великим сеньором и доблестным рыцарем, сказал ему, что он делает это не из страха, а потому, что так безопаснее… и что в бою он покажет, что не боится, и что хвост его коня там, будет перед носом коня де Ла Тремуя".

Несомненно, что крестоносцам больше не хватало дисциплины, чем храбрости. Еще более очевидно, что катастрофа под Никополем привела к другим бедствиям, и ее последствия ощущались еще долго после осени 1396 года. Помимо огромного бремени выкупа, которое легло на французские финансы, поражение имело и политические последствия. Во Франции оно усилило соперничество между принцами. В Англии оно усугубило проблемы Ричарда II, поскольку только крестовый поход оправдывал, по мнению англичан, сближение с Францией и совместные усилия по преодолению Великого церковного раскола. Катастрофа под Никополем означала провал программы мира с Англией, единства Церкви и защиты христианского мира от турок, которая определяла внешнюю политику Франции с 1393 года, краеугольным камнем которой был крестовый поход.

В этих условиях неудивительно, что дипломатические усилия, направленные на прекращение церковного раскола в последние годы XIV века, не увенчались успехом.

Разрыв с авиньонским Папой: прекращение послушания

Франции не удалось убедить партию клементистов сдаться или выйти из послушания авиньонскому Папе, избранному в 1398 году. Франция не смогла добиться от своих самых верных союзников больше, чем принципиального согласия, за которым так и не последовало никаких действий, поскольку сопротивление подданных заставляло государей отступить. Мария де Блуа, герцогиня Анжуйская и графиня Прованская, от имени своего сына Людовика II, который воевал в Неаполитанском королевстве и очень нуждался во французских деньгах, заявила, что поддерживает идею прекращение послушания, но оставила все как