Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г. - Тихон Козьмич Чугунов

И хорошее питание в колхозной деревне оценивается только количественной характеристикой: «Плотников кормили до отвала».

Даже книга советских научных работников, излагающая результаты обследования колхозной деревни (Вирятино, Тамбовской области), подводит читателей к такому выводу: в колхозах и в послесталинский период питание недостаточное; основной проблемой колхозника по–прежнему является задача — обеспечить семью достаточным питанием.

Голод

Немало колхозников не только «едят плохо», но испытывают острую нужду в пище, голодают. «…Людям жрать нечего!» — кричат колхозники на собрании.

Повесть говорит о «вечно голодных трактористах».

Колхозник Миргородского района, на Украине, пишет: «Колхоз за 1959 год продуктов не дал вовсе, а только денег: доставай и кормись, как хочешь. А где достанешь, когда ни буряков, ни картофеля не было. Коров тоже всех забрали у людей в колхоз, да только там они дохнут: ни кормов нет, ни ухода. Голодают люди, многие уже умирают. И умирают не все старые, а и помоложе, питания мало и лечения нет».

Колхозники голодают и умирают в том самом благословенном Миргородском районе, в котором даже при крепостном праве и помещики и дворовые крепостные люди страдали только от объядения, как описал это Н. В. Гоголь в повести «Старосветские помещики».

О голоде пишут в своих письмах и рабочие Донбасса: «Голодаем, весь Донбасс голодает… Если бы хоть коров не отобрали, а привезли для них кормов, жить было бы легче. Сколько ведь добра осталось под снегом — и картофель, и кукуруза, и свёкла… Бедствуют многие, умирают от недоедания».

От голода мучаются в социалистическом государстве не только взрослые и старики, но и дети.

Вот картинка из одного очерка. В колхозной хате сидит журналист. Туда заходит колхозница, шепчет хозяйке, суёт ей в руку что-то и уходит. На вопрос журналиста хозяйка ответила: «Это соседка. Уходя на работу, она всегда приносит ключ от сундука. В сундуке она замыкает хлеб: прячет от ребятишек. Эта колхозница–вдова хлеба имеет с гулькин нос и потому может выдавать своим детям только по маленькому кусочку на день. А если хлеб не замыкать, то дети поедят свой недельный паёк за один день, а потом что делать?..»

В сельской хронике колхозный кучер рассказывает новому председателю:

«— Я ведь три года отбыл (в лагере)…

«— За что?

«— С тока пять кило ржи унёс, — повинно сказал Ефим Лукич. — Вот так подошло, поверишь ли?.. — Дома ни крохи, а ребята, словно галчата, рты разевают, есть просят… Я и… Они (начальники) тоннами воровали, им ништо, а мне…

«Он замолчал и махнул рукой».

В одном стихотворении описана такая печальная картина:

«В столовой толпа и дощатый стол.

И плачет девочка: «Мамка, хлеба!»,

Уткнувшись обиженно в бабий подол.

… … … … … … … … … … … … … …

А рядом усталые взрослые люди

Стоят и не могут ничем помочь»…

Если в городах СССР такие картины можно было наблюдать во время войны, то в колхозных деревнях во многих семьях подобные сцены можно наблюдать и после войны, вплоть до наших дней. О голодной смерти в деревнях во время войны советский писатель сообщает: «…В селении в… эту зиму около трети людей умерло от голода».

О послевоенном периоде сообщаются такие же вести:

«В зиму 1946–1947 годов в России от голода снова умерли миллионы»…

На своё содержание, на вооружение, пропаганду и подрывную работу во всем мире коммунистическая власть затрачивает большую часть всего народного дохода в Советском Союзе. А труженики–кормильцы, хлеборобы и их дети, голодают и вымирают в «колхозном раю». Десятки миллионов колхозников погибли от голода во время коллективизации. Миллионы умерли от голодной смерти во время войны, а потом — в послевоенный период. Погибают от голода люди и теперь, особенно в колхозной деревне.

Люди, страдающие от голода, направляют свой протест против «власти людоморов» и их слишком дорогих пропагандных игрушек, из-за которых эта власть ограбляет тружеников и морит их голодом. Ярким выражением этого протеста является письмо молодого рабочего в «Комсомольскую правду»:

«Вот наши учёные запустили ракету на луну… Событие, конечно, важное, шума из-за него–много. Но давайте посмотрим, как говорится, на обратную сторону медали, поставим такой вопрос: что же дали эти спутники и ракеты простому смертному, в том числе и мне? Я, к примеру, накануне запуска ракеты был должен 300 рублей, так и до сих пор в долгу, несмотря на удачный запуск. Не кажется ли вам, что увлечение этими спутниками и космосом вообще является несвоевременным, а точнее сказать, преждевременным? Я этим хочу сказать, что у нас ещё по горло земных дел: не хватает жилья, яслей, товары дороги. А эта ракета, я не сомневаюсь, пожирает столько, что, наверное, все ахнули бы, зная ей цену… Ракета, ракета, ракета! — да кому она нужна сейчас?! Чорт с ней пока, с этой луной, но подай мне на стол получше. (Подчёркнуто мною. — Т. Ч.). После этого, действительно, можно и с луной заигрывать!.. Равнодушен я к этим спутникам и ракетам. Рано. Бесполезно».

Голодные люди ругают власть коммунистических людоморов не только в анонимных письмах, но и открыто, в очередях. Наблюдатели об этом пишут: «Перебои с хлебом, сахаром, маслом и другими продуктами увеличились с осени прошлого (1959) года. Растут очереди, а вместе с ними раздражение и злость. Люди довольно открыто ругают в очередях и трамваях порядки и власть».

Любопытны впечатления людей, недавно вырвавшихся из «социалистического рая». «Самые сильные и самые общие впечатления о Советском Союзе, — говорит бывший рабочий, совхозник и советский солдат, перешедший на Запад в 1959 году, — это впечатление голода, холода и гнёта».

Другая эмигрантка, бывшая служащая в Советском Союзе, вспоминает пребывание в санатории, где хорошо кормили: «Пребывание в санатории сохранилось в моей памяти, как единственное светлое пятно на фоне серой полуголодной жизни в «рабоче-крестьянской стране победившего социализма». (Подчёркнуто мною. — Т. Ч.) Светлое и в то же время горькое за обворованный русский народ».

За падеж скота от бескормицы руководителей колхозов иногда отдавали под суд, отправляли на принудительные работы. (Вирта — «Крутые горы»)

Но за истязание голодом сотен миллионов людей, за голодную смерть десятков миллионов тружеников–мучеников в Коммунистической империи никто не осуждён. И по–прежнему власть «людоморов и людобоев» истязает и умерщвляет миллионы людей голодной, мучительной смертью.

Кардинал Оттавиани правильно назвал коммунистическую власть