Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

На мысль о переезде в Нью-Йорк Высоцкого, судя по всему, натолкнуло его полное разочарование в том, что в СССР что-то можно изменить к лучшему. Собственно, он еще в 1970 году сравнил «развитой социализм» с адом (в песне «Переворот в мозгах из края в край»), но уезжать в ту пору был не то что не готов, но даже и не рассматривал такую идею (об этом говорит песня того же 70-го года «Нет меня — я покинул Расею»). Но к концу 70-х умонастроение Высоцкого изменилось. Следствием чего стала песня «Слева бесы, справа бесы»:

Слева бесы, справа бесы.

Нет, по новой мне налей!

Эти — с нар, а те — из кресел, —

Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали,

На какой еще маршрут

Нас с тобою эти врали

По этапу поведут?..

Строчка «эти — с нар, а те — из кресел» — это констатация того, что Высоцкий прекрасно разглядел, как уже вовсю шла смычка части советской номенклатуры («из кресел») с теневым миром («с нар»). Вот только он забыл заметить еще одну силу в этом союзе — свихнувшуюся на правах человека интеллигенцию, к которой он сам принадлежал. Именно этот трехглавый дракон в итоге и «сожрет» СССР, после чего благополучно перекочует из «развитого социализма» в «бандитский капитализм». Однако Высоцкому хотя бы было куда бежать — в Америку, а куда было податься миллионам советских людей, которые с такой надеждой верили как ему, так и его соратникам по либеральному лагерю? ТО есть «что искать нам в этой жизни? Править к пристани какой?..» сам бард уже определился, а вот у его соотечественников пристань была всего лишь одна — советская. Впрочем, жителей СССР никто особо не неволил — сами выбрали себе кумиров.

О желании Высоцкого уехать из СССР говорит и песня «Райские яблоки» (1978), где бард вновь рисует Советский Союз как зону, лагерь — как неродящий пустырь. В черновиках этой песни имеются следующие строки, которые бард, видимо, побоялся вынести на публику из-за их недвусмысленного подтекста:

…Бестелесный народ, не издав ни единого стона,

Кто — упал на колени, кто — быстро на корточки сел…

Мне сдается, что здесь обитать никакого резона.

Неужели Спаситель за это распятым висел?..

В последних строчках читается мысль, что Высоцкому окончательно обрыдло жить в СССР и он вполне созрел для того, чтобы покинуть этот «неродящий пустырь». Вот почему лично у меня не вызывают сомнений слова П. Леонидова, касающиеся возможного отъезда Высоцкого.

В самом конце января 1979 года бард вернулся на родину (он подгадал приезд к дню рождения своей юной возлюбленной Оксаны Афанасьевой, которой 29 января исполнилось 19 лет). И тут же на него вышел КГБ. Артисту позвонили с Лубянки и попросили приехать в гостиницу «Белград» для конфиденциальной встречи (отметим, что в этой же гостинице чекисты будут беседовать и с Виктором Ерофеевым — одним из авторов «Метрополя»). При этом вежливо попросили никому об этом не говорить. Но Высоцкий их просьбу проигнорировал и взял с собой на встречу своего приятеля Валерия Янкловича. Спустя полчаса они уже были в указанной гостинице. Правда, в номер, на встречу, Высоцкий отправился один, а друга попросил подождать его в машине. Поэтому о подробностях этого рандеву администратор узнал со слов самого барда.

В номере Высоцкого встретили двое сотрудников «пятерки» (5-го Управления КГБ, курировавшего идеологию). Первое, о чем спросили артиста: как он решился без официального разрешения вылететь в США. Ответ последовал хорошо нам известный: дескать, жена там лечилась, а я ее сопровождал. А когда этот ответ чекистов не удовлетворил и они попытались приструнить артиста, тот неожиданно резко сказал: «Я сам знаю, что мне можно и что нельзя. И что вы можете мне сделать? Я всего достиг сам».

Здесь наш герой прав, но только наполовину: большую помощь в его становлении как певца сыграл тот же КГБ, который на протяжении долгих лет негласно опекал его, помогая лепить из него того певца-протеста, который, собственно, и получился. В противном случае Высоцкого ожидала бы судьба Александра Галича.

Следующей темой, которой коснулись чекисты, было участие Высоцкого в альманахе «Метрополь». Но гость и здесь нашел что ответить: сказал, что готов обсуждать эту тему только в присутствии остальных участников альманаха. Тогда чекисты задали ему следующий вопрос, ради которого, как понял артист, его сюда и позвали: дескать, не он ли переправил оригинал альманаха в Америку? Уж больно, мол, подозрительное совпадение: Высоцкий приезжает в Штаты, и тут же издатель Карл Проффер заявляет о том, что у него имеется оригинал сборника и что он немедленно готов приступить к изданию альманаха.

Высоцкий ответил честно: «Нет, не я. Это простое совпадение». И так уверенно это произнес, что чекисты не решились его опровергать. Тогда последовал еще один вопрос: где деньги за американские концерты (Высоцкий заработал 34 тысячи долларов)? Артист ответил вопросом на вопрос: «А вы знаете, сколько стоит лечение в Америке?» Больше вопросов ему не задавали. Вернее, автор этой книги о них ничего не знает.

В начале февраля Высоцкий выступил с двумя концертами в городе Дубне, в тамошнем ДК «Мир» (19.00, 21.30). Концерты прошли вполне обычно, за исключением одного эпизода, где наш герой коснулся пародии на себя, которую исполнял в своем новом спектакле «Мелочи жизни» Геннадий Хазанов (премьера прошла в начале января 78-го). Автором ее был Аркадий Хайт, который зло высмеивал Высоцкого, показывая его этаким пасквилянтом, клевещущим на свою страну и катающимся по заграницам. Вообще подобное отношение к Высоцкому было чрезвычайно распространено среди части советской интеллигенции, о чем свидетельствует тот факт, что на него было написано несколько подобных пародий и эпиграмм. Среди последних, например, была такая (она принадлежала перу известного артиста): «Ему велели слогом бойким повсюду сеять гниль и плесень и черпать из любой помойки сюжеты ядовитых песен».

В этой эпиграмме обратим внимание на слово «велели», поскольку именно такое впечатление порой складывалось у многих людей от деятельности Высоцкого: дескать, его широкая гастрольная деятельность явно поддерживается определенными силами во власти, заинтересованными в существовании такого певца-бунтаря. Это, во-первых, поднимает престиж СССР на Западе как демократического государства, во-вторых — способствует приближению долгожданных реформ.

Между