Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2 - С. Т. Джоши

Ознакомительный фрагментанглосаксов, основавших эту великую белую нацию. Лавкрафт не мог не закончить рассказ на строгой тяжеловесной ноте («Душа зверя вездесуща и победоносна»), вполне прозрачно намекая на то, что ужасы, которым полицейский рейд якобы положил конец, еще вернутся: в финальной сцене Малоун случайно услышал, как «смуглая косоглазая старуха» внушает что-то маленькому ребенку, произнося те же слова, которые он уже слышал ранее. Это банальная, но подходящая концовка для рассказа, в котором мы сталкиваемся с одними стереотипами – связанными как с расовыми предрассудками, так и с художественными приемами «странной» прозы.

На отсутствие оригинальности и самобытности в рассказе указывает еще и то, что всю колдовскую тарабарщину Лавкрафт позаимствовал из статей по «Магии» и «Демонологии» за авторством Э. Б. Тайлора, известного автора «Примитивной культуры» (1871) – основополагающей работы в области антропологии, – из девятого издания Британской энциклопедии, которое как раз имелось в его библиотеке. Лавкрафт сообщил об этом, не таясь, в письме к Кларку Эштону Смиту, отметив: «Хотел бы я использовать менее очевидные источники, если б знал, где их найти»59. Данный комментарий сам по себе представляет интерес, поскольку разом опровергает абсурдные домыслы различных оккультистов, считавших Лавкрафта человеком широкой эрудиции в области эзотерики. Для более поздних рассказов он брал информацию из «Энциклопедии оккультизма» Льюиса Спенсера (у Лавкрафта был экземпляр этой книги).

Из Британской энциклопедии в «Кошмаре в Ред-Хуке» позаимствована в том числе и латинская цитата из статьи «Демонология» средневекового автора Антуана Дельрио (или Дель Рио) «An sint unquam daemones incubi et succubae, et an ex tali congress proles nasci queat?» («Существовали ли когда-нибудь демоны, инкубы и суккубы, и может ли от такого союза появиться потомство?»). Вероятно, благодаря этому отрывку Лавкрафт и стал использовать слово «суккуб» в необычной для него форме множественного числа («succubae», правильно: «succubi»), хотя на самом деле под суккубом подразумевается демон в образе женщины (тогда как демон в образе мужчины зовется «инкубом»). Из статьи о «Магии» Лавкрафт взял и заклинание, которое произносится в начале и в конце истории («О друг и соратник ночи…»), а также странный греко-еврейский заговор, обнаруженный Малоуном на стене танцевального зала в церкви. В одном из более поздних писем он привел перевод заклинания, но со множеством досадных ошибок (в энциклопедической статье перевод цитаты не указывался): к примеру, известный греческий религиозный термин «homousion» («одной сущности», что обычно относится к верованию в единого с Богом Христа) Лавкрафт перевел как «устаревший вариант или сложное слово, включающее в себя греческий корень „Homou“, что значит „вместе“»60.

С автобиографической точки зрения интерес представляет и фигура Малоуна. Мы вовсе не утверждаем, что этот персонаж списан с самого Лавкрафта, – напротив, некоторые особенности (довольно поверхностные) взяты у его главных литературных наставников, а именно Мэкена и Дансени. По сюжету Малоун – ирландец, и одно это уже связывает его с Дансени, однако в рассказе также утверждается, что он «родился на вилле георгианской эпохи близ Феникс-парка», а Дансени появился на свет не в Ирландии, а в Лондоне – в доме номер 15 по Парк-сквер, неподалеку от Риджентс-парка. Зато вера Малоуна в мистицизм – это уже дань уважения Мэкену. Пожалуй, Лавкрафт воображал, будто наделяет Нью-Йорк той же жуткой атмосферой колдовства, которой Мэкен наделил Лондон в «Трех самозванцах» и других работах.

Малоун представляет интерес еще и по другой причине, связанной с вероятной задумкой или специфичной формой рассказа. Еще до написания «Кошмара в Ред-Хуке» Лавкрафт отправлял «Заброшенный дом» в журнал Detective Tales, основанный одновременно с Weird Tales. Редактором обоих изданий был Эдвин Бейрд. Возможно, Лавкрафту казалось, что Илайхью Уиппл, герой «Заброшенного дома», сойдет за детектива и рассказ опубликуют. И хотя в Detective Tales периодически появлялись рассказы в жанре ужасов и сверхъестественного, Лавкрафту Бейрд отказал61. Ближе к концу июля Лавкрафт упоминал о том, что пишет «роман или повесть о салемских ужасах, которую я, пожалуй, смогу продать Эдвину Бейрду в Detective Tales, если добавлю в нее „детективности“»62, однако о начале работы над подобным произведением он далее не упоминает. Судя по всему, Лавкрафт пытался (правда, не очень удачно) освоить «альтернативный рынок» и надеялся, что в этом ему поможет редактор Weird Tales, принимавший все его работы в тот журнал. Разумеется, в начале августа Говард начал задумываться о том, чтобы отправить «Кошмар в Ред-Хуке» в Detective Tales63, однако непонятно, осуществил ли он свой замысел. Если рассказ и был отправлен, его однозначно отвергли. Позже Лавкрафт отмечал, что писал «Кошмар в Ред-Хуке» специально для Weird Tales64, и произведение все-таки вышло в январском номере журнала за 1927 год. При этом персонаж Малоуна, наиболее похожий на истинного детектива среди всех прежних – да и будущих тоже – героев Лавкрафта, вполне вероятно, отчасти создавался с прицелом на Detective Tales.

В остальном «Кошмар в Ред-Хуке» интересен лишь описаниями бруклинского колорита, знакомого Лавкрафту благодаря более близкому знакомству с районом. Танцевальный зал в церкви, скорее всего, списан с реально существовавшей церкви (уже снесенной) на набережной в Ред-Хуке. И в этой церкви, очевидно, некогда тоже располагался танцзал65. Сайдем живет на улице Мартенс (совсем недалеко от Парк-авеню, 259), рядом с Нидерландской реформатской церковью (вдохновившей Говарда на рассказ «Пес»), где «за чугунной оградой торчали голландские надгробные камни». Трудно сказать, имел ли Лавкрафт в виду какой-то конкретный дом: по описанию мне не удалось найти ни одно подходящее здание на улице Мартенс. Еще одну отсылку, не связанную с топографией, можно найти в описании жутких обитателей Ред-Хука, монголоидной расы родом из Курдистана – «и Малоун не мог не вспомнить, что Курдистан – это родина езидов, единственных потомков персидских бесопоклонников». Полагаю, данная информация позаимствована из замечательного рассказа «Незнакомец из Курдистана» Э. Хоффмана Прайса, опубликованного в Weird Tales за июль 1925 года. В этом произведении как раз упоминаются сатанисты-езиды. Впрочем, до личного знакомства Лавкрафта с Прайсом на тот момент оставалось еще семь лет.

Анализируя «Кошмар в Ред-Хуке», неплохо было бы обсудить развитие (если так можно выразиться) расовых предрассудков Лавкрафта в данный период. В то время его расистские взгляды достигли апогея. Как я уже отмечал, брак антисемита Лавкрафта с еврейкой вовсе не парадоксален, так как Соня выполнила необходимое требование в соответствии с его представлениями о жизни иностранцев за рубежом – она ассимилировалась с местным населением и стала американкой, как и многие другие евреи, включая Сэмюэла Лавмэна. Тем не менее Соня подробно рассказывала о позиции Лавкрафта по этому вопросу. Вот одно из ее самых известных заявлений: «Хотя однажды он сказал, что