Киселевы: три брата, две сестры. Век ХIХ-й - Виктор Владимирович Королев

Активно занялись разруливать ситуацию Воронцовы. Елизавета Ксаверьевна заявила безапелляционно: «Её надо немедленно выдать замуж!» Муж поддержал графиню, он немало боялся, что жена узнает и об их с Ольгой «соблазнительной связи». В женихи предложил своего кузена – генерала Льва Нарышкина. И даже пообещал дать денег на свадьбу. Спустя два месяца состоялась их свадьба.

Венчание 22-летней Ольги Потоцкой с 38-летним Львом Нарышкиным состоялось в Одессе, где молодые и поселились после свадьбы. Утверждают, что красивая и кокетливая Ольга мало подходила ленивому и сонливому мужу. Однако дело было совсем не в темпераментах молодых супругов. Генерал-адъютант Павел Киселёв и граф М. С. Воронцов были прекрасно осведомлены о порочной связи Льва Нарышкина со своей тёткой, бывшей фавориткой императора Марией Антоновной Нарышкиной. Об этом говорил весь Петербург, это знали все на «полуденных югах». И они, не стесняясь, называли ту «старой колдуньей», а эту – жертвой «влияния злой тётки».

После свадьбы Нарышкин устраивал в своём одесском доме блестящие приёмы, на них царствовала его жена – всегда в богатых платьях, только что присланных из Парижа. А несколько позже в Одессе появится с очередным своим мужем Мария Антоновна, и Лев Нарышкин станет проводить у неё дни и ночи.

Приехавший в Одессу по делам службы сын пензенского губернатора Ф. Ф. Вигель напишет позже: «Ещё летом в Одессе я увидел столь известную Ольгу Потоцкую. Красота её была во всем блеске, но в ней не было ничего девственного, трогательного; я подивился, но не восхитился ею. Она была довольно молчалива, не горда, но и невнимательна с теми, к кому не имела нужды, не столько задумчива, как рассеянна, и в самой первой молодости казалась уже вооружённою большою опытностью. Все было разочтено, и стрелы кокетства берегла она для поражения сильных… Что касается до мужа Ольги, Льва Нарышкина, то он вёл самую странную жизнь, то есть скучал ею, никуда не ездил, и две трети дня проводил во сне. Она также мало показывалась, но, дабы не отстать от привычки властвовать над властями, в ожидании Воронцова, задумала пленить графа Палена, и к несчастью, в том успела. Пален пал к ногам Ольги Нарышкиной, умоляя её развестись с мужем и выйти за него, она расхохоталась и указала ему на дверь».

Даже ссыльному Пушкину было весело в такой обстановке:

Я жил тогда в Одессе пыльной…

Там долго ясны небеса,

Там хлопотливо торг обильный

Свои подъемлет паруса;

Там все Европой дышит, веет,

Всё блещет югом и пестреет

Разнообразностью живой.

Язык Италии златой

Звучит по улице весёлой…

Похоже, всем в той компании хватало страсти и веселья. Хотя несчастья тоже случались. Так, сын Киселёвых Владимир, прожив всего два года, умер. Они остались бездетными.

Разойдясь с мужем, Софья Станиславовна много путешествовала. Иногда приезжала в Россию, навещала родные места. Отношений с сестрой Софья не прекратила.

Воронцов брал на себя многие расходы Нарышкиных, оплачивал карточные долги мужа Ольги. В 1829 году она родила девочку, назвали опять же Софьей. Злые языки утверждали, что это дочь графа Воронцова.

С мужем и дочерью Ольга Станиславовна долго путешествовала по заграницам. Потом дочь вышла замуж, муж умер. В конце 1850-х специально поехала в Париж, чтобы встретиться с Киселёвым. Здесь происходили её последние встречи с Павлом Дмитриевичем, здесь она и скончалась осенью 1861-го. Один из современников напишет: «Павел Киселёв был очень опечален кончиной Ольги Станиславовны, с которой он был в самых дружеских отношениях около сорока лет. Когда она приехала из Гейдельберга в Париж, Павел Дмитриевич посещал её каждый день. Он был у неё за час до кончины, и последние слова её были обращены к нему: „Вот и кончено всё“. Кончина эта очень расстроила 73-летнего графа».

С конца 1850-х годов почти постоянно жила в Париже и Софья Киселёва. Уже в зрелом возрасте она стала наследницей огромного состояния. С упоением просаживала его в казино. Играла каждую ночь на протяжении тридцати лет. В старости её привозил к игорному столу специальный слуга. Утверждают, что она была прообразом героинь «Пиковой дамы» и «Игрока». Сама Софья однажды скажет, что Пушкин писал семейство Лариных с сестёр Потоцких, что Татьяна – это она. Она переживёт и свою сестру, и бывшего мужа. Скончалась Софья Станиславовна в полном одиночестве.

Правитель Молдавии и Валахии

С семейного разлада начинается в жизни Павла Дмитриевича Киселёва непростой период. Сначала умер его сын. В ноябре 1825-го пришла трагическая весть из Таганрога – скоропостижно скончался Александр I. А спустя две недели – неповиновение новому императору сразу нескольких полков в Санкт-Петербурге. И, оказывается, заговорщики есть и в Тульчине, прямо в штабе армии. Ещё страшнее – имя генерала Киселёва упоминается в их переписке.

Знал ли он об их намерениях? Думаю, что нет. «Сто прапорщиков хотели изменить весь государственный быт России». Такого мнения придерживался не только отставной гусарский офицер Александр Грибоедов, друг московского дома Киселёвых. Та к же думали практически все в армейских штабах. Да и сами декабристы толком не знали, что им делать на Сенатской площади. Единственное, в чём они были уверены, – кровь должна пролиться. И она пролилась…

Позже Николай I много раз говорил своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории – это то, что нас с тобой тогда не пристрелили». Не пристрелили по одной причине – смертельную пулю на себя принял генерал Милорадович, генерал-губернатор Северной столицы, человек удивительной храбрости, кавалер всех высших орденов Российской империи и европейских держав.

Николай I лично посетит смертельно раненного губернатора, скажет ему прощальные слова и ещё напишет в личном послании: «Мой друг, мой любезный Михаил Андреевич, да вознаградит тебя Бог за всё, что ты для меня сделал. Уповай на Бога так, как я на него уповаю; он не лишит меня друга; если бы я мог следовать сердцу, я бы при тебе был, но долг мой меня здесь удерживает. Мне тяжёл сегодняшний день, но я имел утешение ни с чем не сравненное, ибо видел в тебе, во всех, во всём народе друзей; да даст мне Бог Всещедрый силы им за то воздать, вся жизнь моя на то посвятится. Твой друг искренний Николай. 14 декабря 1825 года».

Генерал Киселёв в январе 1826 года будет вызван в Петербург для