Спецагенты в шоколаде - Валентина Анатольевна Филиппенко

Доктор посадил улиток в аквариум и жестом пригласил пациента подойти к креслу.

— Давайте-ка посмотрим, что у нас с зубами и почему они быстро растут. В вашем возрасте… ну да ладно! Садитесь в кресло!

Танцы

В мире сладостей, а особенно в городе Шуге, были очень популярны танцы. «Птичье молоко» и мороженое, ириски и мармеладки, шоколадные батончики и сухофрукты в глазури, ореховые конфеты и вафли — все очень любили румбу, вальс и брейк-данс. Рядом с главным парком сладкого города даже построили Дом танца — высокое изящное здание с разными залами. Где-то было много зеркал и балетных станков, а где-то на полу лежал специальный линолеум и стены были разрисованы граффити.

В начале лета в городе должны были провести парад с танцевальными выступлениями, поэтому Дом танца буквально каждый вечер закипал горячим шоколадом и заварным кремом — так много сладостей там собиралось на репетиции. Вот и «В глазури» уговорила «Сюрприза» составить ей компанию и пойти на танго. Даже не испугалась, что он отдавит ей ноги!

Почему она не позвала «Петушка», спросите вы? Потому что он и так был постоянным участником танцевальных вечеров.

В большом зале, по краям которого тянулись окна и зеркала, а ещё столики и кресла, разминались танцоры. Девочки-сладости завязывали ленточки на туфлях с каблуками, мальчики тянули спину и здоровались друг с другом, обмениваясь крепкими рукопожатиями. «В глазури» держала шоколадное яйцо за руку и буквально волокла в центр зала.

— А ну не крошиться! Ты можешь остановить злого, забывшего свои мечты человека и боишься быстрой музыки? — шептала зефирка.

— И медленной тоже, — добавил «Сюрприз» и замер прямо перед подругой. В зал как раз вошёл преподаватель — высокий строгий учитель Козинаки.

Рядом с зефиркой и шоколадным яйцом тут же появились другие пары. Все стали в позицию, взяв друг друга за руку и вытянув вперёд носок. «Сюрприз» тоже вытянул носок и сильно согнулся, чтобы держать подругу за ручку. Козинаки внимательно обвёл зал глазами, кивнул всем и включил музыку. Сладости начали крутиться друг вокруг друга, меняться местами, вытягиваться и сжиматься, а шоколадное яйцо неловко переминалось и тарахтело игрушкой внутри, то подтягивая, то отталкивая от себя «В глазури».

— Что я тут делаю, в рот мне конфету! — громко шептал «Сюрприз». — «В глазури», ну почему ты не позвала с собой «Петушка»?

— По-то-му что, — крутанувшись очень резко от лёгкого движения «Сюрприза», еле смогла сказать зефирка, — потому что он уже танцует в балете!

Тут Козинаки, который прогуливался по залу между парами, остановился возле друзей и замер. Он выпрямил спину и высоко поднял подбородок. Прочистил горло и два раза стукнул в ладоши, отчего музыка остановилась.

— Друзья! — голос Козинаки зазвучал словно эхо в музее. — До парада осталось две недели. В этот день — как вы знаете — в городе у людей тоже будут праздник и салют. Мы с вами будем танцевать под залпы конфетти. И те, кто будет участвовать в параде, попадут на салют.

По залу прокатился шелест обёрток и шёпот. Сладости явно были взволнованы новостью.

— Да. И через пару занятий мы с вами вытянем жребий, чтобы определить, кто будет… в первых рядах. — Тут Козинаки осмотрел шоколадное яйцо внимательным взглядом и снова хлопнул в ладоши. — Продолжайте репетицию! А вы, — он кивнул агентам, — останьтесь после занятия.

Зубы

Но вернёмся к бормашинам и улиткам.

Гриша Грибов, странный пациент с необычной жалобой на рост зубов, уселся в кресле у стоматолога Вёшкина поудобнее. Ему — и это была чистейшая правда — вообще было нестрашно открыть рот перед врачом в белом халате. Его тревожило другое.

Хотя подождите, это же мистер Грибофф. Откуда у чайного гриба зубы?

Мы видели его последний раз в тот момент, когда экспериментальное вещество для укрепления асфальта вылетело из горшочка и приземлилось в его банку. Тогда гриб начал булькать и выплёскиваться, а охранник поспешил скрыться в дверях. Так что же случилось с Грибоффым?

Вещество подействовало на чайный гриб специфически: сперва почти уничтожив злодея, оно вдруг остановило какую-то реакцию брожения в банке и обернуло её в реакцию… очеловечивания. Такого явно не ожидал бы даже Колбин или попугай Лавретски! Не ожидали этого и сам гриб, и охранник. Но на следующее утро, когда страж порядка вместе с уборщицей заглянули в кабинет босса, в кресле они нашли не говорящую банку, а маленького человечка, скорчившегося от боли. Голова у человечка была большой-пребольшой, а туловище — маленьким. И он громко плакал. Уборщица быстро нашла в подсобке какие-то вещи своего внука, а охранник выдал начальнику панаму. И в таком странном виде Грибофф отправился… к стоматологу.

Озадачив доктора, проведя в кресле полчаса и отказавшись от игр с улитками и сладостей, Грибофф покинул стоматологию и забрался в свой лимузин. Он спешил к себе в кабинет, чтобы срочно приступить к исполнению плана. Плана, пришедшего ему в голову во время осмотра. Врач насчитал у него во рту сорок семь зубов, часть которых росли в два ряда. А на рентгене были видны ещё сотни мелких зубиков, ждавших сигнала, чтобы прорезаться. Всё это доставляло Грибоффу невероятные мучения: зуд, боль и проблемы с речью. А что, если такие же мучения будет вызывать сладкое? И самые любимые сладости?

То держась за челюсть, то довольно хрустя пальцами, очеловечившийся чайный гриб вернулся за свой стол и включил настольную лампу. Перед ним лежали три фотографии: агентов «В глазури», «Сюрприза» и «Петушка».

Костюм

А урок по танцам пролетел очень быстро. Для всех, кроме «Сюрприза». Хотя он почти не танцевал, а лишь кружил вокруг себя «В глазури», время для него тянулось очень медленно, стрелки на часах почти не двигались, а пот лился с шоколадного яйца, как патока.

— Ну не нервничай ты так… Не надо плавиться! — пыталась успокоить друга зефирка. И гладила по руке. Но «Сюрприз» только качал головой и тяжело дышал: перед глазами у него стояли строгий взгляд и серьёзное лицо учителя Козинаки.

Другие танцоры уже разбрелись по раздевалкам, а Козинаки перебирал диски с музыкой и делал какие-то пометки в блокноте. Увидев агентов в зеркале, отражавшем опустевший зал, он выпрямился и обернулся.

— «В глазури», я рад, что у вас нашёлся партнёр, — вдруг удивительно приветливо начал учитель. — Поработать придётся много, но… Это огромная удача для нас. И для парада!

Зефирка расползлась в милейшей улыбке и принялась гладить