Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова

⁂

Но продержался Михаил недолго. По прошествии месяца он вновь стал приходить домой нетрезвым.

– Мы с друзьями после спектакля позволили себе немного, – обворожительно улыбался племянник. – Ты уж, графинюшка, не сердись. Я ведь только так, слегка!..

«Неужели все-таки пошел в отца?!» – ужасалась Мария Павловна, глядя ему вслед глазами, полными слез.

Глава пятая

В конце марта Миша Чехов впервые отправился вместе с Художественным театром на ежегодные гастроли в Петербург. Он радовался, что наконец увидит мать, которой писал каждый день письма, увидит отца… Но радость встречи с родителями была омрачена в первый же день.

– Твоему папаше недолго осталось, – сообщила ему мать. – Рак горла. Операцию делать ни за что не дал. Опухоль растет…

– Почему мне ничего об этом не писала?

– Не хотела расстраивать. Решила, приедешь – сам увидишь.

Александр лежал на даче. Наталья была рядом с ним. Как только гастроли закончились, Михаил тоже отправился за город. Он любил отца. Сильно любил. Казалось, еще недавно физические, душевные и умственные способности Александра были так безграничны! Но сейчас перед сыном лежал совсем не тот, кого он знал раньше, а лишь высохший и задыхающийся человек. Даже ростом он вроде стал меньше. Куда всё исчезло? Михаил впервые видел умирающего человека так близко, и вдруг совершенно неожиданно для себя сделал открытие, что даже в этот тяжелый момент он оставался актером. Глядя сейчас на отца, он фиксировал шаг за шагом, как уходит из него жизнь. Он хотел знать, как правдиво надо будет сыграть, если придется, это состояние на сцене. Он следил, как дыхание отца становилось всё короче, как широко открывался рот, ища воздуха, уловил момент, когда последняя судорога пробежала по его лицу, рот еще оставался открытым, но дыхания уже не было. Наблюдал за тем, как его открытые глаза перестали видеть, лоб пожелтел и эта желтизна быстро прошла по всему лицу. Кончено!

Михаил отошел от постели, лег на диван и тупо уставился в одну точку.

Девятнадцатого мая 1913 года Александра Павловича Чехова, старшего брата знаменитого писателя Антона Павловича, отпели в церкви Спаса Нерукотворного Образа при Волковском кладбище Петербурга и предали земле. Народу было немного. Лишь вдова Наталья, сын Миша, Мишина нянька да двое бывших сослуживцев из «Нового времени». Никто из родственников не приехал. Около могилы было тихо. Тихо опустили гроб в яму, тихо закопали. Звучал только голос священника, да где-то переговаривались чирикая, птички. Слез у Натальи не было. Она старалась хотя бы ради приличия поплакать, но, как ни старалась, не смогла выжать из себя ни единой слезинки. Уж очень неудачной вышла у них с Александром жизнь. Плакал один лишь сын Михаил. Плакал тихо. Плакал искренне.

Тихо плакала и молилась в это время в Ялте и Евгения Яковлевна. Все три старших ее сына лежали теперь уже в земле: Коленька, Антоша, Александр… Ей казалось, что еще совсем недавно она кормила их грудью, качала на руках, ругала за порванные штаны после бурных игр с другими ребятами на пустыре за домом, переживала, когда они долго не возвращались с рыбалки… Почему Господь так рано забрал их к себе? Ведь это так несправедливо, когда дети уходят из жизни раньше тебя. Так больно. Она молилась за души умерших и усердно молилась за здоровье оставшихся троих своих деток: Ванечки, Машеньки и младшенького сыночка Мишеньки: «Пожалей их, Господи! Дай им жизнь долгую и счастливую! И им, и внукам моим помоги, упаси их от болезней и невзгод разных!..»

Ольга Леонардовна Книппер

год неизвестен

Глава шестая

Похоронив мужа, Наталья довольно быстро продала дачу под Петербургом, в которой последние свои годы жил ее муж, и уже в августе переехала в Москву в сопровождении бывшей Мишиной няньки. И хоть была эта нянька крайне нерасторопна и так неуклюжа, что про нее все в один голос говорили, что у нее «обе руки левые», но тем не менее Маня была женщиной доброй, и Наталья за многие годы, что она служила в доме, привыкла к ней, да и Миша ее любил. Куда же без нее?

Жилье сняли на Чистых Прудах. Квартира была трехкомнатной, с большой кухней и комнатой для прислуги, с паровым отоплением, электричеством и двумя туалетами. Дорогая. Но на те деньги, что были выручены от продажи дачи, Наталья могла себе это позволить. Кроме того, она безоговорочно верила, что совсем скоро к ее Мишеньке придет слава и зарабатывать он будет так много, что они еще и прислугу помимо Мани заведут. А с Ольгой Книппер она водиться в Москве ни за что не будет. Не знала ее все эти годы, и теперь не надо. Зачем?

Ольга Леонардовна тоже не стремилась к знакомству. Ей уже исполнилось сорок четыре года, но она совсем не чувствовала своего возраста. Она была бодра, весела, остроумна и понимала, что еще может нравиться. Во всяком случае, Алексей Дикий был влюблен не на шутку, и она это чувствовала всякий раз, встречая его в театре. Влюбленность юноши пьянила ее. Талантливый актер изумительно играл на гитаре, пел, очаровывал, притягивал к себе и волновал. Ольге вдруг захотелось полностью поменять свой гардероб, и она заказала у самой дорогой портнихи Москвы госпожи Ломановой несколько нарядов по самым последним модным журналам, которые та получала из Парижа. Получив новые платья, она отправилась на гастроли в Петербург, покорять столицу и молодого человека. Почему-то она была уверена, что именно во время этих гастролей у них с Алексеем всё и определится. И оказалась права. После первого же спектакля Дикий проводил ее в номер, они выпили по бокалу вина, Ольга тихо стала напевать модное в то время танго, он подпел, протянул ей руку, Ольга встала, он обнял ее за талию и медленно повел в танце, потом страстно прижал к себе и жарким поцелуем прервал песню. Через минуту их одежда уже летала по всему номеру.

– Да ты и впрямь дикий… – тихо засмеялась она, когда он с силой рванул и разорвал ее нижнюю рубашку.

Ольга была счастлива. Но надолго ли? Она старалась об этом не думать.

– Да ты прямо вся светишься! – заметила Лулу, когда актриса на следующий день приехала в Царское Село навестить семью брата. – Уж не влюбилась ли?