Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

удалось заключить только годовое перемирие, начиная со Дня Святого Илария Пиктавийского, который приходился на 13 января 1198 года. Стороны договорились сохранить статус-кво в отношении территорий, восстановить торговлю между странами, выкупить или обменять всех пленников – за одним-единственным исключением: жертва королевской мести, Филипп де Дрё епископ Бовеский, был лишен права на освобождение.

Явившаяся в Нормандию Алиенора Аквитанская собиралась использовать все свое влияние на сына, чтобы вызволить из заключения злополучного прелата. Она своей властью приказала страже освободить Филиппа де Дрё из башни, где он томился, и привести его к ней без оков. Стража не осмелилась противиться воле вдовствующей королевы и поспешила выполнить ее приказ. По пути из башни епископ Бовеский вырвался из рук сопровождающих и забежал в церковь, оказавшуюся у них на пути. В святом месте он надеялся обрести убежище, но стражники превозмогли свою нерешительность, схватили епископа и отвели его назад в темницу. Узнав об этом, Ричард пошел наперекор однозначно высказанному желанию матери и приказал перевести Филиппа де Дрё в Шинонский замок, усилив его охрану. При всем своем уважении к Алиеноре Аквитанской серьезные политические решения он принимал исходя из собственных резонов.

* * *

Напряженная борьба с Филиппом Августом заставляла Ричарда Львиное Сердце безотлучно находиться на континенте. Однако он постоянно держал руку на пульсе нужд и чаяний своего островного королевства. В первую очередь по вполне объяснимым причинам его заботила экономика Англии – самой богатой страны в его владениях. 28 ноября 1197 года он издал важнейшую Ассизу о весах и мерах:

Установлено, что все меры по всей Англии должны быть одинаковой величины как для зерна, так и для овощей и тому подобного – а именно, весом в должный груз одной лошади; и чтобы эта мера была одинаковой как в городах и боро, так и за их пределами. Также мера вина и эля и всех жидкостей должна быть одинаковой вне зависимости от разнообразия жидкостей. Гири и весы должны быть одинаковыми по всему королевству, вне зависимости от разнообразия товаров. Меры зерна и жидкости, вина и эля должны быть отмечены знаком, чтобы их не подделывали для обмана.

Установлено, что шерстяные ткани, где бы они ни были изготовлены, должны быть одинаковой ширины, а именно, двух локтей от края до края, и одинакового качества посередине и по бокам. Также локоть должен использоваться по всему королевству, быть одинаковой длины и изготавливаться из железа. Всем торговцам по всему королевству запрещается закрывать свою лавку красными или черными тканями, или щитами, или любой другой вещью, из-за чего глаза покупателей могут обмануться при выборе хорошей ткани. Запрещено также, чтобы какие-либо краски для продажи, за исключением только черной, производились где бы то ни было в королевстве, кроме городов или главных боро.

Установлено также, что в каждом городе или боро четверо или шестеро местных жителей, вне зависимости от размера поселения, вместе с шерифом или с главой города или боро, если те не находятся под рукой шерифа, должны следить за соблюдением ассизы таким образом: чтобы они следили и удостоверялись, что всё продается и покупается по одной и той же мере и что все меры имеют одинаковую величину вне зависимости от разнообразного товара. И если они найдут кого-либо, кто сознался или был изобличен в продаже не по установленной мере, то он должен быть брошен в темницу, а все его имущество должно быть передано в руки владыки короля и не может быть освобождено, кроме как по решению владыки короля или его верховного судьи[313].

Король также не оставлял своим вниманием работу портов – королевская таможня позволяла получать деньги быстро и регулярно. Сбор пошлины требовал не только налаженного управления портами, которое обеспечивало бы стабильный приток финансов, но и создания системы контроля за их движением. Обязанности по надзору за портами Ричард решил поручить так называемым «странствующим судьям». Эти королевские слуги, назначенные в определенное графство или округ, находились в постоянных разъездах по вверенной им территории, отправляя там правосудие.

В отсутствие короля всеми делами в Англии ведал юстициарий Хьюберт Уолтер архиепископ Кентерберийский. В декабре 1197 года он созвал совет в Оксфорде и огласил требования Ричарда Львиное Сердце. Бароны и прелаты королевства должны прислать ему 300 рыцарей для годовой службы за свой счет, а города – 500 латников. Этот приказ вызвал недовольство как в среде знати и клириков, так и у горожан, не знавших до той поры подобных прецедентов. Особенно возмущались необычным требованием прелаты, и больше всех – Херберт Пур епископ Солсберийский.

Самсон из Тоттингтона аббат Бери-Сент-Эдмундса лично отправился в Нормандию, взяв с собой множество богатых подарков. Он надеялся, что король преклонит слух к его доводам и снимет с него эту повинность. Однако Ричард Львиное Сердце заявил, что в настоящий момент он нуждается в воинах, в не в золоте или серебре. Ни дары, ни красноречие Самсона не привели к желаемому результату, и ему пришлось-таки за 36 марок нанять четырех рыцарей на сорокадневный срок и дополнительно выложить 100 фунтов за их содержание до конца года.

Кого-то удалось уговорить миром, кого-то – запугать. Даже строптивый епископ Солсберийский подчинился и исполнил повеление короля. Дольше всех упирался Юг д’Авалон епископ Линкольнский, чем вызвал нешуточный гнев Ричарда. В конце концов и он вынужден был примириться c неизбежным, но чтобы получить прощение короля, ему также пришлось ехать в Шато-Гайяр.

Фискальная политика Ричарда Львиное Сердце у англичан не вызывала особого восторга, хотя и массового раздражения не провоцировала. Объяснялось это не столько тем, что подданные понимали и разделяли цели своего короля, сколько стараниями Хьюберта Уолтера, не позволявшего ситуации выйти из-под контроля. Архиепископ Кентерберийский недаром считался одним из самых умелых и талантливых администраторов своего времени.

Его люди действительно работали слаженно и эффективно. Они не только наладили сбор беспрецедентных денежных сумм для военных операций короля, но в то же время обеспечивали внешнюю безопасность Англии и поддерживали полный порядок внутри королевства, не допуская ни политического разброда, ни роста числа уголовных преступлений. Именно Хьюберту Уолтеру страна была обязана появлением института коронеров: чтобы у шерифов оставалось больше сил и времени для борьбы с преступностью и сбора налогов, он передал часть их полномочий этим новым должностным лицам. В то время коронеры, которые именовались custos placitorum coronae – хранителями предписаний короны, – были куда более значительными персонами по сравнению с нашим временем. Помимо расследования и подтверждения смертей, они обладали определенной властью в финансовых вопросах, могли вести судебные дела в интересах короля, тем самым ограничивая самовольство шерифов и бейлифов на