Мы, аристократы 3 - Бастет

Из-за упадка дисциплины и волнений сдавали плохо, даже те предметы, которые преподавались на должном уровне. После сессии независимые экзаменаторы признали подготовку учеников по экзаменуемым предметам неудовлетворительной - полезность танца ананасов и превращения мышей в табакерки была поставлена под сомнение, а по ЗоТИ большинство учеников не знало вообще ничего, кроме заклинания Патронуса и образа жизни японских капп.

Пока мы сдавали экзамены, в Министерстве продолжалось разбирательство ховартских событий. В нашумевшей истории с зельем вину Снейпа доказать не удалось. Впрочем, и невиновность тоже, потому что Снейп был вынужден помалкивать о результатах анализа остатков зелья. Из-за отсутствия свидетелей невозможно было установить, когда и кем было испорчено зелье, поэтому факт об его умышленной порче говорил не в пользу декана. На суде пришли к заключению, что во время варки была допущена ошибка, и Снейп был лишён права варить сложные зелья, с разрешением пересдачи аттестации через год.

Порченое зелье не сочли смягчающим обстоятельством для Люпина. В глазах правосудия приём аконитового зелья считался всего лишь мерой, облегчающей самочувствие оборотня, поэтому Люпин был осуждён со всей строгостью за несоблюдение безопасности во время полнолуния и посажен в Азкабан на два года. В чём-то для него это было к лучшему, потому что происшествие в Хогвартсе позволило Министерству ввести закон об ограничении прав оборотней, по которому места их проживания были объявлены резервациями, а самим оборотням предписывалось пройти поголовную регистрацию в течение лета. Трудно сказать, что за это оборотни сделали бы с Люпином, если бы он остался на свободе.

Дамблдор так и не заикнулся о потере пульта управления дементорами - и я догадался, почему, когда узнал от опекуна об итоге расследования утраты государственного имущества в количестве сотни дементоров. Старый прохиндей начал бояться. Не так давно он утратил ещё один взятый в Министерстве артефакт - хроноворот, безнадёжно испорченный Гермионой. Потеря второго казённого раритета за год могла аукнуться директору весьма неприятными последствиями, и он свалил утрату на Блэка. Поскольку эксперты сочли, что дементоры были сожжены боевым артефактом Блэка, Дамблдор убедил их, что пульт управления тоже рассыпался в прах под влиянием этого артефакта. Непотопляемому старцу поверили - а что ещё им оставалось?

Несмотря на то, что Петтигрю оказался жив и был объявлен в розыск, без его показаний гибель маглов и предательство Поттеров всё еще висели на Блэке. Сам Блэк бесследно исчез. С его оправданием никто не заморачивался по одной простой причине - это никому не было нужно. Виновные в его неправомерном осуждении не стремились выставить свою небрежность и злоупотребления напоказ, а заинтересованных в его оправдании не было. Родовые маги тогда еще отвернулись от сопляка, демонстративно и со скандалом отрекшегося от рода ради своих прихотей, поэтому связи и знакомства Блэка ограничивались Орденом Феникса, при содействии главы которого он на двенадцать лет был упрятан в Азкабан. Похоже, сама судьба сочла его недостойным свободы, которой он так домогался в школе.

Про МакГонаголл ничего не сообщали, но мы кое-что узнали о ней от Ромильды. К началу каникул декан Гриффиндора всё еще лежала в Мунго. Её раны, щедро политые слюной оборотня, не поддавались лечащим заклинаниям и заживали плохо. Благодаря своим анимагическим способностям МакГонаголл получила только лёгкую форму ликантропии, но полнолуние ей было предписано пережидать в анимагическом виде. В руке пострадавшей был перекушен какой-то важный нерв, поэтому она оставалась неподвижной. К концу лета врачи надеялись частично излечить руку, хотя было очевидно, что прежняя подвижность уже не вернётся к ней. Поскольку это была правая, палочковая рука, сейчас МакГонаголл была неспособна к колдовству, а в будущем она если и сможет колдовать, то только самые простые заклинания.

В совокупности это означало, что преподавать она уже не будет. Как лицо, ответственное за безопасность в Хогвартсе, Дамблдор был признан косвенно виновным в ранении МакГонаголл. Ему присудили выплатить ей десять тысяч галеонов в возмещение ущерба. Вдобавок ей, как пострадавшей на государственной службе, присудили небольшую пенсию - это мы узнали за два дня до каникул, из газет.

Живоглоту я строго-настрого наказал не высовываться. Он и сам это понимал, поэтому вёл скрытный образ жизни. Даже в нашей гостиной, где кот был в полной безопасности, он появлялся только изредка. Ромильда обещала взять его на каникулы к своей тётке, которая разводила книзлов.

Накануне каникул, когда Тед отправился в Выручай-комнату попрощаться с Дианой, а я упаковывал вещи к отъезду, рядом со мной обнаружился Живоглот. В зубах он держал палочку - довольно-таки длинную, чёрную и блестящую, затейливого вида, с белой фигурной рукоятью, чем-то похожую на указку. Палочка выглядела характерно, и я вспомнил, где её видел.

Кот положил её на пол, издал выразительное «ммрряу» и подтолкнул её мордой ко мне.

Палочку Дамблдора.

Конец третьей книги