Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1 - Коллектив авторов

Петр I Карагеоргиевич, король Сербии (1903-1918 гг.), король сербов, хорватов и словенцев (1918-1921 гг.). РГАКФД

Проведенная Д. Ллойд Джорджем, Ж. Клемансо и В. Вильсоном перекройка европейских границ стала причиной возникновения нескольких локальных конфликтов: между Югославией и Италией вокруг городов Триест и Фиуме, Грецией и Болгарией вокруг Восточной Фракии, Венгрией и Румынией вокруг части Трансильвании, Польшей и Чехословакией вокруг города Тешина, Германией и Польшей вокруг Верхней Силезии, Германией и Францией вокруг Саара, Польшей и Литвой вокруг Вильно, Германией и Литвой вокруг города Мемеля, Советской Россией и Польшей вокруг западных областей Украины и Белоруссии, СССР и Румынией вокруг Бессарабии, наконец, СССР и Финляндией вокруг Аландских островов и части Карелии. Хотя часть этих территориальных споров была решена в ходе плебисцитов и референдумов 1920‑х годов, большинство из них превратилось со временем в «мины замедленного действия», способные стать внутренними детонаторами коллапса Версальской системы. Хорошо известна крылатая фраза французского главнокомандующего, маршала Ф. Фоша, заявившего по поводу Версальского договора: «Это не мир, это перемирие на двадцать лет». Как вспоминал позднее один из видных британских дипломатов, «мы приехали в Париж, уверенные в том, что вот–вот будет создан новый порядок; мы уехали оттуда, убедившись в том, что новый порядок — это лишь искаженный до неузнаваемости старый».

Не менее горячие споры участников Парижской конференции вызвало учреждение мандатной системы, неразрывно связанное с определением судьбы бывших германских колоний и турецких владений на Ближнем Востоке. Лига Наций брала на себя управление этими территориями, но не прямо, а косвенно, через поручение (мандат) Великобритании, некоторым ее доминионам, Франции, Японии и Бельгии. Устанавливалось три категории подмандатных территорий: «А» — для районов с арабским населением, входившим в Османскую империю с перспективой предоставления независимости в ближайшем будущем; «Б» — для бывших германских колоний в Африке (за исключением Намибии) с неопределенным временным периодом получения ими суверенитета; «С» — для Намибии (германской Юго–Западной Африки) и островных архипелагов на Тихом океане, также ранее принадлежавших Германии и перешедших под мандат Японии фактически на праве колониальных владений. Угрозы Токио внести на рассмотрение конференции Декларацию о равенстве рас, либо покинуть Париж, не подписав мирного договора, вынудили США и европейские державы пойти на уступки Стране восходящего солнца по вопросу о передаче под японский контроль территорий, ранее арендованных Германией в Китае. Однако основная борьба по вопросам мирного урегулирования в Азии развернулась уже на Вашингтонской конференции.

Особенно трудновыполнимыми стали статьи мирного договора, подписанного в Севре под Парижем. Они касались Турции, территория которой не только ограничивалась полуостровом Малая Азия, но и окружалась небольшими буферными государствами (Армянским, Курдским) и подмандатными территориями Франции и Великобритании, а Босфор и Дарданеллы открывались для торговых и военных судов всех держав под международным контролем. Не удивительно поэтому, что спустя всего лишь два года очередная греко–турецкая война 1920-1922 гг. и армяно–турецкая война 1920 г. заставили членов Антанты вернуться к рассмотрению турецкого вопроса на Лозаннской мирной конференции 1922-1923 гг.

Вопрос о возвращении России в систему международных отношений стал еще одним «камнем преткновения» для творцов Версальско–Вашингтонского порядка. При его обсуждении столкнулись разные точки зрения: от полного неприятия большевистского режима и необходимости масштабной интервенции в Советскую Россию (позиция Франции, Италии и Японии), через умеренный вариант силового решения проблемы путем косвенной финансово–технической поддержки антибольшевистских сил (мнение Великобритании, а впоследствии и США), до невмешательства во внутренние дела большевистского государства (первоначальная точка зрения администрации США и некоторых малых европейских стран). Итогом дебатов стало проведение Антантой непоследовательной политики в отношении Москвы, что особенно проявилось в колебаниях британской дипломатии. С одной стороны, Лондон выступал за содействие белым правительствам и национальным движениям на окраинах России, а с другой — среди политической элиты Великобритании возрастали опасения по поводу возобновления великодержавной политики Петроградом в случае поражения большевиков. Кроме того, многие государственные деятели на берегах Темзы выражали глубокие сомнения в способности новых соседей Советской России — так называемых лимитрофных национальных государственных образований — превратиться в надежный барьер распространению «большевистской заразы». Неслучайно бывший российский посланник в Лондоне К. Д. Набоков констатировал в одном из писем (август 1919 г.): «Англия на словах сочувствует нам, а на деле поощряет самостийность Балтийских провинций России. Стремясь парализовать немецкое влияние, берет себе в союзники местное правительство, чем достигает противоположного результата, ибо возбуждает негодование русских. Англичане задерживают помощь под предлогом германофильства русских».

Колебания среди стран–победительниц по поводу судьбы России и ее обширного рынка, нашедшие отражение в известных зондажах относительно созыва специальной конференции всех действовавших русских правительств на Принцевых островах (Мраморное море) в 1919 г. и решении Верховного Совета Антанты об отмене экономической блокады большевистского правительства 16 января 1920 г., объяснялись несколькими причинами. К наиболее существенным необходимо отнести ситуацию на фронтах Гражданской войны, настроения среди военнослужащих союзных армий, высадившихся в некоторых стратегически важных пунктах российского морского побережья, внутриполитическую нестабильность в Великобритании, Франции, Италии, сохранение германской угрозы интересам союзников в Восточной Европе, слабость возникших государств на постимперском пространстве. К этому надо добавить японский фактор, а именно — возраставшее политическое присутствие и расширявшееся экономическое проникновение Страны восходящего солнца на Дальнем Востоке. Усиление позиций Токио угрожало окончательным вытеснением Великобритании и Франции из Тихоокеанского бассейна с одновременным закрытием Китая для американских инвестиций.

В свою очередь, большевистское правительство во главе с В. И. Лениным считало первоочередной задачей выживание в условиях Гражданской войны и активной поддержки белогвардейцев со стороны Антанты. Умело играя на разногласиях внутри различных сил Белого движения, апеллируя к стремлению наций, ранее входивших в состав Российской империи, добиться автономии или суверенитета и учитывая противоречия в подходах бывших союзников к русскому вопросу, Москва сумела выйти из периода войн и революционных потрясений с относительно небольшими территориальными потерями. Особенно заметными дипломатическими достижениями Советской России следует признать урегулирование ситуации на юге — в Закавказье и Центральной Азии, где сочетанием военных, дипломатических и экономических мер (вплоть до прямого предоставления национальным лидерам Турции, Ирана, Афганистана, Китая финансовых субсидий и снабжения их вооружением) удалось к концу 1922 г. официально закрепить границу Советского Союза. Таким образом, кремлевское руководство вынуждено было прийти к некоей средней линии между романтической концепцией перманентной мировой революции и реальной политикой мирного сосуществования «капиталистических стран» и «оплота мирового социализма».

Завершение серии конференций по политическим вопросам (с января 1920 по январь 1923 г. состоялось 24 конференции по наиболее крупным