Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

и переносили чумных блох, которые также находили приют в тюках ткани в грузовом трюме. К сентябрю 1347 года в византийской столице свирепствовала бубонная чума, и, спасаясь бегством, горожане несли инфекцию с собой. В Александрию из Черного моря отправился корабль с рабами, на борту которого было более 300 человек; по словам арабского историка аль-Макризи, когда корабль достиг Египта, в живых оставалось только сорок пять человек, и все они вскоре умерли35.35 Неудивительно, что Александрия стала центром, откуда бубонная чума распространилась по всему восточному Средиземноморью, заразив Газу весной 1348 года. Первым портом в западном Средиземноморье, подвергшимся заражению, стала Мессина. Сицилийский хронист возложил вину за появление болезни на двенадцать генуэзских галер, бежавших с Востока, которые прибыли в октябре 1347 года. Жители Мессины разбежались по всему острову, унося с собой микробы, и инфекция перешла через проливы в Реджо, а к маю 1348 года достигла Неаполя.36 К весне 1348 года Черная смерть прочно обосновалась на Майорке, откуда она распространилась по классическим торговым путям через Каталонию, в Перпиньян, Барселону и Валенсию, а также в мусульманское королевство Гранада, достигнув Альмерии к маю 1348 года.37 В том же месяце жители Барселоны прошли с реликвиями и статуями, умоляя божественное заступничество прекратить чуму; такие процессии, естественно, больше способствовали распространению болезни, чем ее прекращению.38 Тунис был заражен в апреле 1348 года, скорее всего, с Сицилии, а еще один источник инфекции находился на каталонских кораблях, направлявшихся в порты Марокко и Алжира с Майорки.39 Городской бум XII-XIV веков привел к тому, что западные берега Средиземноморья оказались столь же восприимчивы к чуме, как и кишащие города Ближнего Востока. Повсюду она уносила с собой поразительное количество людей: от трети до половины населения, возможно, до 60 или 70 процентов в некоторых частях западного Средиземноморья, таких как Каталония.40 По мере распространения болезнь усиливалась, приобретая пневмоническую форму, которая могла убить в течение нескольких часов при передаче инфекции через дыхательные пути.

Потеря до половины населения Европы и Средиземноморья оказала драматическое воздействие на экономические отношения. Спрос на продукты питания сильно сократился, хотя сразу после чумы многие голодали, поскольку поля на Сицилии и в других местах оставались необработанными, так как рабочая сила погибла или была рассеяна. Население крупных торговых городов рухнуло, поскольку болезнь легко распространялась по переулкам и каналам Генуи, Венеции и других торговых городов.41 Черная смерть не была единичным явлением: повторяющиеся приступы чумы в конце XIV века вновь привели к сокращению общей численности населения как раз в тот момент, когда оно должно было восстановиться; новые эпидемии особенно сильно поражали молодых, поскольку старшие поколения пережили чумные годы и выработали определенную устойчивость. За столетие после восстания весталок Сицилия, возможно, потеряла 60 % своего населения, сократившись с 850 000 до 350 000 жителей; двумя событиями, имевшими огромное значение, были чума 1347 года и еще одна чума, разразившаяся на острове в 1366 году.42 После опустошения и ужаса Черной смерти ничто уже не могло быть прежним. Однако чума, хотя и преобразила Средиземноморье, не привела к длительному спаду. Старые институты, такие как купеческий фондук, сохранились; генуэзцы, венецианцы и каталонцы продолжали ссориться друг с другом; христиане разрабатывали планы крестовых походов против мамлюков, власть которых пока оставалась незыблемой. Под всем этим происходили тонкие, но важные изменения в работе старых сетей, и появились первые признаки того, что за Гибралтарским проливом зарождается конкурирующая торговая зона. Из этого восстановления в конце XIV века родилось Четвертое Средиземноморье.

 

ЧАСТЬ 4.

Четвертое Средиземноморье, 1350-1830 гг.

 

Будущие римские императоры, 1350-1480 гг.

 

I

 

После прихода чумы и резкого сокращения численности населения давление на продовольственные запасы Средиземноморья уменьшилось. Это не означало, что старая средиземноморская торговля зерном зачахла. На самом деле, она процветала: по мере того, как земли с низкими доходами были заброшены и отданы под пастбища, а другие районы стали заниматься производством таких продуктов, как сахар и красители, экономическая жизнь земель, прилегающих к Великому морю, становилась все более разнообразной. По мере роста специализации стимулировалась торговля самыми разными товарами. Средиземноморская экономика начала приобретать новые очертания. На первый план вышли местные контакты: такие товары, как древесина, переправлялись вдоль побережья Каталонии; шерсть отправлялась через Адриатику из Апулии в растущие города Далмации, а с Минорки (знаменитой своими овцами) - в Тоскану, где около 1400 года "купец из Прато" Франческо ди Марко Датини, к огромному удовольствию историков, следил за тем, чтобы каждый тюк был записан, а каждая часть корреспонденции - около 150 000 писем - сохранена.1 Один из его агентов на Ибице жаловался: "Эта земля нездорова, хлеб плохой, вино плохое - прости Господи, ничего хорошего! Боюсь, я оставлю здесь свою кожу".2 Но требования бизнеса были выше личного комфорта.

Купец из Прато также имел тосканских агентов в Сан-Матеу на испанском побережье, где они могли собирать лучшую арагонскую шерсть, в то время как в глубине Испании овцы завоевывали Месету, где миллионы животных паслись на возвышенностях летом и на плато зимой. Сфера влияния Датини простиралась до Магриба и на восток, к Балканам и Черному морю. В 1390-х годах он занимался работорговлей, в то время как черкесы с Черного моря и берберы из Северной Африки продавались на невольничьих рынках Майорки и Сицилии.3 Из восточных стран за пределами Средиземноморья он получал индиго, бразильское дерево, перец, алоэ, цедоари и галингалу, а также хлопок, мастику и сахар-рафинад из Великого моря. Из Испании и Марокко он импортировал, помимо огромного количества необработанной шерсти, страусиные перья, слоновую кость, рис, миндаль и финики. Он заказал в Валенсии обеденный сервиз, украшенный, как это было принято, его гербом, и был раздражен, когда через несколько лет сделал повторный заказ, а записи о дизайне не сохранилось.4

 

Датини был олигархом и не был типичным бизнесменом конца XIV века, но его карьера служит прекрасной иллюстрацией того, что торговля и обмен продолжали существовать. Ему удавалось вести дела в самых неблагоприятных обстоятельствах, даже когда миланский герцог рыскал по Тоскане в 1402 году, подмяв под себя все крупные города, кроме Флоренции. Средиземноморские купцы всегда умели извлекать выгоду как из войны, так и из мира. Однако произошло одно очень значительное изменение. В начале XIV века три великих флорентийских банка - Барди, Перуцци и Аччайуоли - установили тесные связи с королями Неаполя, рыцарями Родоса и правителями в глубине Европы, которые слишком сильно зависели от предоставляемых ими кредитов; но банки рухнули накануне Черной