История Византии. Том 1. 395-518 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

Источники наши ничего не сообщают об отношениях, какие установились между византийским двором и Римом. В течение нескольких лет консул был только один, а в 482 году их было опять два,[1156] из чего можно заключить, что восстановились прежние сношения Рима с Константинополем. Господство Одоакра в Италии не нарушало единства империи в сознании тогдашних поколений, и 40 лет спустя имп. Анастасий, обращаясь к римскому сенату, именовал его «своим» (suo senatu).

Наряду с установлением новых отношений к Италии, времени правления Зенона принадлежит также заключение мирного договора с вандалами. Пока был жив Гензерих, он продолжал свои морские предприятия, распространяя их на пределы Восточной империи. Зенон в первый год своего правления среди начавшейся уже смуты отправил к Гензериху посольство и избрал для этой цели сенатора Севера, которого возвел в сан патриция, желая тем оказать уважение грозному царю вандалов. Предупреждая прибытие посольства, Гензерих сделал нападение на берега Эпира и захватил Никополь. Север знал, что Гензерих разминулся с ним в пути, и, прибыв в Карфаген после остановки в Сицилии, резко упрекал его за разбой. Достоинство Севера, его умение держать себя соответственно положению и отказ принять обычные подарки произвели свое действие на Гензериха, и он удовлетворил его требование выдать ему без выкупа всех пленных.[1157] Мир, однако, не был прочен. Гензерих выставлял какие-то обиды, причиненные карфагенским купцам греческими моряками, и два года спустя, в 477 году, он опять грабил побережье Иллирика и Пелопоннеса. Будучи отражен у мыса Тенара, он бросил с досады в море 500 пленных, захваченных на острове Закинфе.[1158] То был последний его подвиг, и в том же году он умер.

Гензерих рассматривал свое царство как вотчину и разделил его между сыновьями. Щедрее других были наделены Генцон и Гунерих, но первый скончался раньше отца. Преемство верховной власти Гензерих установил в той форме, что наследовать на троне должен старший в роде. Таковым оказался Гунерих, супруг Евдокии, которой в ту пору уже не было в Карфагене. Он был убежденный арианин, и на этой почве царевна не могла примириться с мужем. После 16-летнего пребывания у вандалов она устроила побег при помощи верного человека, по имени Бурк, и направилась в Иерусалим. Она не застала уже в живых своей бабки, прожила недолго в Иерусалиме и была погребена в храме св. Стефана. Свои средства Евдокия предоставила храму Воскресения и поручила Бурка с детьми заботам патриарха.[1159]

Когда весть о перемене на троне в Карфагене дошла до Константинополя, к новому царю было отправлено посольство с прокуратором Плацидии Александром во главе. Выбор посла объясняется тем, что Плацидия имела родственные отношения к Гунериху, и Александр был, очевидно, непосредственно знаком с положением дел в Африке и сумел уладить спорные вопросы. Вместе с ним Гунерих прислал ответное посольство. Он выражал готовность поддерживать добрые отношения с империей, не чувствуя себя ей чужим благодаря своему браку. Зенон принял вандальских послов с большой честью, и Александр, устроивший этот мир, был вознагражден назначением на пост комита царских домен (comes rerum privatarum).[1160] Заключенный с вандалами мир стоял нерушимо до времен Юстиниана.

Возвращение Зенона на престол вызвало осложнения в отношениях с готами, жившими в империи на правах федератов. Признанный Львом в 473 году «автократором» готов Теодорих, сын Триария, потерял за поддержку Василиска свое прежнее положение магистра армии, которое было передано Теодориху, сыну Теодемира. Оба Теодориха принадлежали к царскому род Амалов и являлись соперниками в привлечении под свою власть соплеменников. Продолжая жить разбоем и свирепым грабежом местного населения, Теодорих, сын Триария, изыскивал, однако, способы воротить утраченное положение. Около того времени, когда Зенон узаконил переворот, произведенный Одоакром в Италии, Теодорих, сын Триария, отправил от себя посольство в Константинополь и просил принять его опять на службу империи. Дело обсуждалось в заседании сената. Исчислены были все преступления просителя и было признано, что государственная казна не в силах принять на себя расходы по содержанию обоих Теодорихов. Зенон созвал затем во дворец представителей войска и гвардию и в этом собрании держал обвинительную речь против Теодориха, сына Триария. Слова императора возымели действие, и войска признали Теодориха врагом. Дело было, таким образом, решено. Зенон, однако, почему-то медлил сообщить официально ответ послам Теодориха, не отпустил их и собирал какие-то дополнительные сведения. У Теодориха были свои благожелатели в столице, и вскоре стало известно, что придворный медик Анфимий и чиновные лица, Маркелл и Стефан, поддерживали сношения с ним и обнадеживали его насчет симпатий к нему в столице. Когда это обнаружилось, снаряжена была комиссия из трех сенаторов под председательством магистра оффиций для производства следствия по этому делу. Лица, уличенные в сношениях с Теодорихом, были подвергнуты телесному наказанию и сосланы, а не казнены, так как Зенон, по замечанию Малха, был вообще не склонен применять кровавые казни.[1161]

Между тем Теодорих, сын Триария, увеличивал свои военные силы, привлекая под свои знамена соплеменников. Это обстоятельство вызвало тревогу во дворе, и Зенон возобновил переговоры с ним. Он предложил Теодориху заключить мир, выдать заложником сына в обеспечение спокойствия и обещал воротить ему то, что было конфисковано из его имущества. Теодорих не соглашался на эти условия, отказывался выдать сына в заложники и заявлял, что вынужден собирать войско в видах личной безопасности; но раз у него есть войско, то он должен начать войну, чтобы прокормить своих людей. Зенон прервал переговоры и начал спешно стягивать войска из Азии, заготовлять провиант и перевозочные средства. Главнокомандующим был назначен Мартиниан. Войска были плохо дисциплинированны и ненадежны.[1162]

Так как Теодорих, сын Теодемира, занимал пост магистра армии, то Зенон потребовал, чтобы он поддерживал военные действия. Но тот поставил предварительным условием своего выступления требование, чтобы император, сенат и военные начальники дали клятву, что они никогда не вступят в соглашение с Теодорихом, сыном Триария. Сенаторы и вожди дали требуемую клятву, прибавив оговорку: «если этого не захочет император», а Зенон поклялся, что никогда не отступится от договора, если ему раньше не изменит Теодорих. Дело было слажено. Согласно условию, Теодориха должны были поддержать 10 тысяч конницы и 2 тысячи пехоты, а с юга от Адрианополя должны были подойти 20 тысяч пехоты и 6 тысяч конницы. В Гераклее и других городах должны были находиться резервы.

Центром расположения Теодориха был тогда город Маркианополь.