Элунея - 1ex0

глазах – кровавый туман, в мыслях сумбур, вокруг – одни враги, и только лишь желание сражаться. Я напал на Ваниана, сам не понимаю, почему. Но он, помимо того, что чарами владеет, достаточно ловким оказался. Меня скрутил, в охапку, а сам бежать подальше. Портал открыл, меня закинул, а сам следом не пошёл. И вот, я уже стою у вас.

Йимир внимательно слушал. А, когда рассказ закончился, устало потёр лоб и спросил:

- Как они хоть выглядели?

- Не знаю. Я их не видел. Они ещё не успели, наверное, дойти до нас.

Пока Йимир думал, как с ним быть, заговорил Сименторий:

- Расскажи, пожалуйста, подробнее, что ты чувствовал, когда сражался со своим учителем?

- Я не помню. Как будто бы это был не я.

Октар глянул на Йимира и сказал:

- Всё, как всегда.

Кольер спросил:

- Ладно, какую сферу магии хочешь изучать?

- Я вульту начинал. Хотелось бы продолжить её.

- У нас не практикуют вульту.

- Понял. Тогда плексо.

- И плексо нет.

- Ну хотя бы буркту.

Йимир тяжко выдохнул:

- В зенте’урин пойдёшь. А там разберёмся.

- Зенте? Тоже неплохо. Спасибо.

Когда юный чародей ушёл, посредник заговорил с Сименторием и Олией:

- Я уже сбился со счёту, какой это пришелец. Разве для завоевания целого мира достаточно 5 хаворов? За это время с помощью финта можно только лишь облететь Сенон по кругу, а это багряное воинство ещё умудряется воевать там и захватить его. И ведь что самое интересно, никто их в глаза не видел, чтобы хотя бы уж описать, как они выглядят. Нам-то к чему говориться?

Ответом на этот вопрос была лишь тишина. Йимир дважды щёлкнул пальцами – так они с Зандром об условились общаться. Если кольеру что-то надо от предводителя псаров, чтобы Констабаль продолжал верить, будто бы соглядатай мёртв, он будет призывать его таким образом. Тот возник перед столом кольера, как будто бы из воздуха и, не произнося ни слова, стал дожидаться, когда посредник даст ему указание. Йимир, собравшись с мыслями, начал:

- Возьми с собой ещё троих и сообщите навулам о том, что кольер созывает срочное собрание по вопросу безопасности Сенона.

Он взял четыре листа бумаги, на которых магическим почерком было начертано то же самое, чтобы каждый навул убедился, что призыв исходил именно от кольера. Эти листы Сименторий передал Зандру, и тот, не сказав ни слова, лёгким кивком дал понять, что принимает это задание. Когда псар ушёл, Йимир сложил руки на столе, уткнулся в них и проговорил:

- О, Йор, дай мне сил всё это вынести.

Снова Йимир видит сон, как он, будучи всё тем же саткаром, создаёт нечто на подобии миров. Но не такие, в каком он сейчас живёт, а поменьше. Он вытягивает вперёд руку, и перед ним в воздухе образуется какой-то кристалл, совсем маленький, словно драгоценный камешек. Но сила, что струится через всё тело к кончикам его пальцев, начинает воздействовать на этот кристалл, из-за чего у него появляются новые грани, он становится больше и больше, и больше. Проходит время – и камень уже ростом с Йимира, ещё время – и вдвое больше, потом ещё – и втрое. Саткар понимает, что уже достаточно, а после по желанию воли хозяина конструкция выбрасывает всю энергию в разные стороны, и эта энергия материализуется, становясь пространством. Оно ограничено, бесформенно, здесь нет ни жизни, ни даже условий для жизни. И теперь на месте кристалла расположена пустующая башня, немного уродливая, но всё-таки башня. Однако энергии ещё осталось. И Йимир думает, куда бы её применить. Могущественный Йор подсказывает ему:

- Чтобы создать дневное светило, этого будет, конечно же, недостаточно. Однако ты всё равно можешь привнести сюда свет.

И Йимир разлил повсюду очаги негасимого алого пламени, которые давали достаточно света, и были приятны для его души.

- Тебе ещё многому нужно будет научиться, сын мой. Но ты делаешь огромные успехи. Я тобой доволен.

Кольер пробуждается на своей постели. Олия стоит по середине комнаты и практикуется в использовании ритуала. Поняв, что возлюбленный пробудился, она тут же подсаживается к нему, обнимает и говорит:

- Констабаль вернулся. А с ним ещё три беженца. Но, узнав, что ты спишь, он разобрался с ними сам, отправив одного в финта’урин, другого – в окта’урин, третьего – в закта’урин, чтобы, как он говорит, они распространили молву о нашествии багряных завоевателей, и навулы поскорее собрались. Ах да, ещё, оказывается, он знает о том, что Зандр выжил. Теперь нет смысла играть весь этот маскарад.

Йимир усмехнулся, однако это была неприятная усмешка:

- Наверняка суран думает, что мы его предали. Вот как нам теперь быть?

- Как на счёт того, чтобы подозвать к себе обоих и попросить пересказать события того тарэна? Уверена, тот, кто лжёт, непременно споткнётся.

- Как же всё тяжело. Ничего не хочется делать. Ничего. Порой мне кажется, лучше бы они оба там погибли, и никаких волнений не было.

- Ты чего такое говоришь, Йимир? Они оба живы, и это просто замечательно.

- Да-да, но кто-то из них – предатель. Вот что самое главное. И нет бы, один из них просто взял и ушёл, чтобы показать: да, я предатель, я пошёл строить против вас коварные планы. Но ведь никто из них так не сделает.

- Я тебя совсем не понимаю, любовь моя. Тебе надо радоваться, что все оказались живы, а ты опять в уныние. Что с тобой?

- Прости. Просто сон плохой приснился.

- Расскажи.

Йимир заметался в мыслях. Если он сейчас расскажет этот сон, то, по сути, признается, что он – саткар. Но страх перед тем, что Олия отвергнет его, был сильнее. А потому он лишь отмахнулся:

- Просто кошмар. Ничего особенного. Пошли наверх. Уверен, мы будем нарасхват.

Первое, что видит Йимир, когда оказывается в главном зале, так это то, как Констабаль и Зандр разговаривают друг с другом. Йимир и Олия предстали перед ними, и тут же откуда-то прибыл Сименторий. Все собрались тут, и вся обстановка буквально кричала о том, чтобы начать этот разговор. Ну, Йимир и начал. Беседа была долгой, но отнюдь не напряжённой. Констабаль был совершенно спокоен, как и всегда. Тон голоса Зандра тоже не выражал никакого напряжения или агрессии. В ходе мирной беседы все пришли к такому выводу: Констабаль взял с собой Зандра, чтобы тот помог ему разобраться