Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павла (Груздева) - Наталья Анатольевна Черных

у нас сейчас, — признался в разговоре со мной один священник. — Начитаются книжек и давай учить!»

Отец Павел никогда не учил в прямом смысле, как вспоминает о нем его духовное чадо, иеромонах: «Если точно сказать, то от руководства чисто монашеского духовного он отказывался, все повторял «Да ничего у меня нет, только что лагеря…» А исповедовать, причащать, принимать, посоветовать, помочь кому-то — никогда не отказывался».

— Отец Павел, а как ты узнаешь о человеке, предсказываешь? — спросили однажды старца.

— А почем я знаю? — ответил он.

«Всё это связано, по-моему, с простотой, — пытается объяснить прозорливость о. Павла его духовный сын, священник. — С детства в монастырях, он этой жизнью пропитан. И живет, как хочется, как считает нужным — а потом оказывается, так и надо…»

И дневниковые записи о. Павла полны простых и прекрасных событий, из которых самые важные — первый снег, прилет грачей, сбор урожая…

«5/18 октября 1961 г. нашел в огороде на гряде 4 свежих огурца», — пишет о. Павел, а через год добавляет:

«5/18 октября 1962 г. не только огурцов нет, и землю-то всю снегом замело, стужа страшная».

И вновь через три года о. Павел останавливается на той же дате, словно интересно ему наблюдать за этим круговращением времени:

«1965 г. 5/18 октября. Морозов ощо не было. Шура с Катериной ходили по грибы в лес и наломали… (неразб.) Сам видал. А я в этот день пилил дрова».

Иногда целый год отмечен вниманием о. Павла, как, например:

«1964 год. Год изобилия плодов земных и самой благорастворимой погоды, грибов было множество всяких, ягод многое множество, в особенности малины. Огурцов и помидоров великое множество, а картошки! Такого урожая не было от начала мира, а крупная какая да вкусная! Слава Тебе, Господи! Труд людской не пропал даром».

Но год на год не приходится, как то видим мы в дневниках о. Павла:

«1965-й. Беда, а не год, всё время стужа, дождь, и урожай не ахти. Сегодня 2/15 августа, а я еще не снял ни одного огурца, да, пожалуй, и не будет. Яблоков — все яблони пустые, ягод тоже очень мало, правда, много вишни и кружовнику, а помидоры никуды не годны и грибов тожо где да инде. Какое-то будет картофей? Да уж, Господи, не умрем с голоду, в магазинах всего много, слава Богу.

Уж я ли не грибовик? Кажинный год все насоливал ведер пять али больше, а ноне вота — одно ведро, да и то непрокие, а белых за всю осень нашел штуки три али четыре, не ражой год. 17 сент».

«1965 год. Картошка гнилая, лук сопрел, помидоры сгнили и рыжиков нет, а белые белки сожрали, а огурцы и не цвели».

Или:

«1967-й. Небывалой год, год изобилия плодов, год прекрасной погоды, а урожай — стопудовой, а картофью, ой, батюшки! поди и не съесть. Ой, а огурцов, а помидор! Дак ведь все на корню вызрели, и ни один не сгнил. Ягод в лесу, ну только бери, в особенности малины. А грибов! Ой, батюшки, отродясь не видывал такого чуда, дак ведь белых-то было страху подобно, да все ядреные да хорошие. А серух, а груздей! Господи Боже милостивый, дак это только бери, ведь сроду-то где не росли, тут и грибы. Господи! А яблоков-то, ну оказья, дак ведь никто и не воровал, ведь коров-то яблоками кормили. Ой, и яблоки были, ну скуснятина! Ой и год, ну и благодать! Зато все живут, ни в чем нужды нет. Слава Тебе, Господи! Слава Тебе! 1ноября. Юбилейный год, золотой год».

И как всегда, земное и небесное, временное и вечное так близко соприкасаются у о. Павла, что итоги урожая и мысли о смерти расположены рядом, на одной странице:

«Как ни живи, а умирать обязательно надо, — пишет о. Павел после перечисления огурцов и помидоров. — Приведи, Господи, умереть христианской кончиной, и чтобы помянули добрым словом. Да я сроду никому не желаю плохого, а Церковь с детства люблю как родную мать, а кому Церковь не мать, тому и Бог не отец».

Часто в сновидениях являются о. Павлу чистые, светлые образы прошлого, люди из той, незатопленной жизни:

«Сегодня ночью с 3-го на 4-е января 1964 года с пятницы на субботу видал во сне батюшку отца Иоанна Кронштадтского. Как будто он с кем-то вдвоем посетил наш родительский дом и пили у нас чай. Батюшка был одет в светло-кофейного цвета подрясник и с открытой головой и много-много чего-то говорил и был ко мне так ласков. Тут же была и моя мама, но за дверью, в сенях. Я ее вроде подвел к батюшке под благословение. Что батюшка говорил? Всё я заспал. Вишь, больно спать-то я лют».

«Ох, робята, робята, не живи, как хочется, а живи, как Бог велит! — словно слышу я голос о. Павла среди его дневниковых записей. — Сегодня в доме с людями, а завтра во гробе с червями».

«Лучше быть последним грешником, чем мнимым праведником», — тут же предупреждает батюшка.

То и дело в будничные события вписывает о. Павел то детские присказки, то шутки-прибаутки…

Рисовал Олег слона, да перестарался, Получилось полслона, карандаш сломался.

Или:

Братик мой гулять идет: боты задом наперед. Вышел он и рассмеялся: «Я без мамы обувался!»