Повелитель камней. Роман о великом архитекторе Алексее Щусеве - Наталья Владимировна Романова-Сегень

– Я – гелойский матьёс!

Новгород вошел в список пятнадцати советских городов, которые подлежали восстановлению в первую очередь. Таково было постановление Совета народных комиссаров СССР от 1 ноября 1945 года.

Мнения специалистов о пути градостроительного развития Новгорода разделились. Одни предлагали создать новый город вблизи старого, сохранив последний как огромный музей под открытым небом. Другие, наоборот, твердили о восстановлении города, где новая застройка должна войти в подчинение памятникам архитектуры. Основательно разобраться с Новгородом поручили академику Щусеву, который возглавил группу архитекторов – специалистов проектной мастерской Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР.

– Наша задача восстановления такого города, – сказал Щусев своей команде, прежде чем приступить к разработке плана, – заключается в том, чтобы, сохраняя его историческое обаяние, придать ему в то же время прогрессивные черты современного культурного города.

Архитекторы Лавров, Максимов и Савицкий одобрительно переглянулись.

– Задача в целом понятна.

Будем надеяться, из них не получатся Чечулины, Стапраны и Савельевы.

– Композиционные центры оставляем? – спросил Лавров, которому предстояло разрабатывать археологическую часть проекта.

– Композиционные центры – Кремль и Вечевую площадь с Ярославовым дворищем – оставляем яркому представителю рационализма в довоенной архитектуре, – ответил Щусев.

– Необходимо увеличить территорию в западном направлении, за земляным валом. – Савицкий, автор крупных промышленных и инженерных объектов, подошел к карте. – И вот здесь, – он указал на северные части города, – в районе бывших Никольской слободы и Антониева монастыря. И еще, по моему видению, город бы раскрыло на Волхов, если вывести из прибрежных районов промышленные и складские сооружения.

– И обязательно сохранить исторически сложившуюся систему улиц, – высказался Максимов.

– Да, Петр Николаевич, я с вами полностью согласен, – кивнул Щусев. – Прямоугольная сетка улиц Торговой стороны и радиальная структура на Софийской стороне.

После многочисленных предложений и долгих обсуждений закипела работа над генеральным планом по восстановлению Новгорода. Вскоре план утвердили на высшем уровне, и началось его воплощение.

Помимо Новгорода, Щусев работал над проектами по полному или частичному восстановлению Истры, состоял в коллективах, работающих на восстановлении Сталинграда, Киева, Минска, Туапсе, Ленинграда и его родного Кишинева.

Машинописный текст статьи А. В. Щусева «Творческие задачи советской архитектуры» с правками автора

1945

[ГА РФ. Ф. 1101]

Машинописный текст статьи А. В. Щусева «Творческие задачи советской архитектуры» с правками автора. Продолжение

1945

[ГА РФ. Ф. 1101]

Машинописный текст статьи А. В. Щусева «Творческие задачи советской архитектуры» с правками автора. Окончание

1945

[ГА РФ. Ф. 1101]

Машинописный текст статьи А. В. Щусева «Москва будущего» с правками автора

1947

[ГА РФ. Ф. 197]

Личный листок по учету кадров А. В. Щусева в Академии наук СССР

1948

[ГА РФ. Ф. 415]

Приказ о назначении А. В. Щусева исполняющим обязанности заместителя директора по научной работе Московского архитектурного института

21 июня 1948

[ГА РФ. Ф. 415]

Учетная карточка члена Союза советских архитекторов А. В. Щусева

[РГАЛИ. Ф. 2466. Оп. 5. Ед. хр. 991]

Личный листок члена Союза советских архитекторов А. В. Щусева

[РГАЛИ. Ф. 2466. Оп. 5. Ед. хр. 991]

Благодарность А. В. Щусева председателю Комитета по делам искусств М. Б. Храпченко

13 октября 1943

[РГАЛИ. Ф. 2550. Оп. 2. Ед. хр. 688]

Алексей Викторович Щусев

[РГАКФД]

Глава двадцать первая

Будешь повелевать камнями

После присоединения Бессарабии к Румынии в 1918 году он ни разу не был в Кишиневе и только накануне войны, в 1940 году, когда Бессарабия была передана Советскому Союзу, впервые за долгие годы приехал на свою малую родину.

Стоял апрель. В такой же кишиневский апрель много лет назад Алеша вернулся после окончания академии.

О колыбель моих первоначальных дней!

Невинности моей и юности обитель!

Алексей Викторович бродил по городу детства и юности, погружаясь в воспоминания.

Мила нам добра весть о нашей стороне:

Отечества и дым нам сладок и приятен.

Вместе с Державиным, заодно с Пушкиным, Лермонтовым, даже сам не заметил, как пришел в нижнюю часть города, к Ильинскому базару. Когда-то он с мамой ходил сюда за продуктами. Рядом стояла церковь Ильи Пророка, отсюда и название торгового места. Вспомнилось, как однажды они с мамой заглянули в мясную лавку. Обычно они покупали в другой, но там все хорошее мясо уже выбрали. Дородный молодец, поигрывая топориком, сыпал названиями частей разделанной туши:

– Дамочка, что предпочитаете? Рульку? Оковалок? Щуп? Что готовить будете? На сколько персон?

Пока Мария Корнеевна прикидывала да подсчитывала что к чему, Алеша вышел на улицу. Неподалеку от лавки стоял старик-шарманщик. Этого шарманщика он и раньше часто видел на рынке. Алеша подошел поближе, любопытно было посмотреть на яркого попугая. Попугай сидел на правом предплечье хозяина, почти у локтя, и, когда старик крутил ручку шарманки, птица, не сходя с места, тоже передвигалась вместе с этой ручкой на хозяйской руке. Шарманщик время от времени сгонял ее с себя, но попугай тотчас лез обратно.

И этот попугай выдавал предсказания. Он их вытаскивал из коробки, на которой корявыми буквами пестрело: «И будет вам счастье». Билетик стоил три копейки. Алеша давно хотел купить такой билетик с предсказанием, но мама всегда одергивала, уверяя, что нельзя знать будущего, это неправильно, будущее должно быть неизвестным.

– Ну это же как игра! – возражал Алексей. – Несерьезно! Что там может попугай напредсказывать?

Но мама лишь качала головой в ответ.

А Алеше хотелось заглянуть в тайну, пусть и