Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин

– Этого аспекта Сахаровский не касался. Надо полагать, известил…

Позже Громыко объяснял подчиненным:

– Никаких неожиданностей в связи со вводом войск не было. Был поднят шум, истерия в западной печати. По опыту 1956 года было ясно, что других действий со стороны Запада не будет. Румыны, югославы доказывают, что ввод войск – ошибка. Наш ответ: кроме суверенитета социалистических государств есть суверенитет социалистического содружества. Пусть это не отвечает букве Устава ООН – Устав принимался, когда не было социалистического содружества…

Андрей Андреевич Громыко являлся соавтором решения о вводе войск в Афганистан, принятого 12 декабря 1979 года и оформленного решением Политбюро № П176/125.

Вот как выглядит этот документ, написанный секретарем ЦК Константином Устиновичем Черненко от руки:

К положению в А:

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю.В., Устиновым Д.Ф., Громыко А.А.

Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера.

Выступление Л. Свободы в Пражском Граде. Слева направо: Л.И. Брежнев, Г. Гусак, П.Е. Шелест, К.Ф. Катушев, Л. Свобода (у микрофона), А.Н. Косыгин, С.В. Червоненко, А.А. Громыко, Л. Штроугал. 7 мая 1970

[РГАСПИ]

Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро.

Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А.

2. Поручить тт. Андропову Ю.В., Устинову Д.Ф., Громыко А.А. информировать Политбюро ЦК о ходе исполнения намеченных мероприятий.

Секретарь ЦК Л.И. Брежнев.

К решению приложена справка, тоже написанная Черненко:

26 декабря 1979 г. (на даче присутствовали тт. Брежнев Л.И., Устинов Д.Ф., Громыко А.А., Черненко К.У.) о ходе выполнения постановления ЦК КПСС № П176/125 от 12 декабря 1979 года доложили тт. Устинов, Громыко, Андропов.

Тов. Брежнев Л.И. высказал ряд пожеланий, одобрив при этом план действий, намеченных товарищами на ближайшее время. Признано целесообразным, что в таком же составе и направлении доложенного плана действовать Комиссии Политбюро ЦК, тщательно продумывая каждый шаг своих действий…

Удивленный посол Добрынин спросил у министра:

– Зачем ввели войска в Афганистан, ведь крупно поссоримся с американцами?

Громыко успокоительно ответил:

– Это только на месяц, все сделаем и быстро уйдем.

Американский посол Томас Уотсон добился приема у Громыко. Выразил недоумение правительства Соединенных Штатов: руководитель Афганистана, который просил Советский Союз о присылке войск, был убит, как только войска вошли в страну, и туда доставили на советском самолете нового президента. Как-то не похоже на смену правительства…

– Кто вам все это сказал? – брезгливо ответил министр. – Ваш президент вопит на весь мир, потом слышит собственное эхо и считает, что это голос бога!

Все началось с того, что 27 апреля 1978 года в Кабуле просоветски настроенные офицеры совершили государственный переворот. Но страна сопротивлялась социалистическим преобразованиям. Афганцы не спешили становиться марксистами. В марте 1979 года вспыхнул антиправительственный мятеж в крупном городе Герате. К мятежникам присоединились части воинского гарнизона, был убит один из наших военных советников. Кроме того, началась грызня в афганском руководстве. Вожди революции убивали друг друга.

«Советский Союз, – считал один из руководителей международного отдела ЦК КПСС Карен Брутенц, – поддержал новую власть – по идеологическим соображениям, следуя логике холодной войны. Но главное – подчинились соблазну иметь послушного союзника на южной границе, в стратегически важном районе. Но афганское правительство не могло существовать самостоятельно. 12 декабря 1979 года приняли решение ввести войска. Доводы все были фальшивые. Ссылка на приглашение афганского правительства – беспредельно циничной, ведь приглашал Хафизулла Амин, которого убили. Пьянил, побуждая переоценивать свои возможности, достигнутый именно в 1979 году стратегический паритет с Соединенными Штатами. Это кульминация военного могущества, что заставляло верить в военную силу при решении проблем».

23 июня 1980 года в Москве прошел пленум ЦК. Брежнев выступал коротко. Доклад «О международном положении и внешней политике Советского Союза» поручили министру иностранных дел Громыко. Высокая честь.

В постановлении пленума «О международном положении и внешней политике Советского Союза» записали:

Пленум ЦК полностью одобряет принятые меры по оказанию всесторонней помощи Афганистану в деле отражения вооруженных нападений и вмешательства извне, цель которых задушить афганскую революцию и создать проимпериалистический плацдарм военной агрессии на южных границах СССР.

Но международные последствия ввода войск оказались очень тяжелыми.

В 1982 году Евгений Максимович Примаков, директор Института востоковедения, на коллегии Министерства иностранных дел рассказывал о сложной и запутанной внутренней ситуации в Афганистане, не очень понятной и дипломатам. Говорил об авантюризме затеянной в стране аграрной реформы – в Афганистане вовсе нет революционной ситуации. Коллегия министерства недовольно реагировала на неортодоксальные суждения директора академического института. А вот сам Громыко поблагодарил Примакова, словно понимая бесперспективность афганской кампании. За девять лет боевых действий в Афганистане советские войска потеряли более тринадцати тысяч человек. Каждый год войны стоил нашей стране три миллиарда долларов.

Британский министр иностранных дел лорд Каррингтон вспоминал, как приезжал в Москву с предложением провести международную конференцию по Афганистану. Громыко холодно заметил, что это нереальное предложение. Каррингтон прямо спросил его: не считает ли он ужасающим факт, что из девятнадцатимиллионного населения Афганистана три или четыре миллиона стали беженцами и бежали в Пакистан из-за советского военного вмешательства? Громыко равнодушно ответил:

– Они не беженцы. Афганцы всегда были кочевниками.

Он словно утратил способность договариваться. Чувствовал: что-то не получается – и потому нервничал?

Роланд Тимербаев:

Когда температура напряженности в советско-американских отношениях достигала высшей отметки, Громыко поддержал создание механизма регулярных (каждые шесть месяцев) консультаций между двумя странами по самому широкому спектру вопросов нераспространения. И они проходили весьма продуктивно, с пользой для обеих сторон.

Уже тогда (на встрече в Хельсинки, в 1982 или 1983 г.) стороны обсуждали ядерную проблему на Корейском полуострове. Американцы даже показывали нам схему (не карту) размещения в КНДР ядерных объектов, вызывающих у них подозрения. Мы познакомили с полученными данными наши соответствующие службы, и они подтвердили наличие у северных корейцев строящихся ядерных объектов.

А.А. как-то сказал в тот период, что нераспространение – это «единственная шелковая нить», которая связывала в тот период обе державы.

Думаю, что Громыко, судя по всему, лучше, чем кто-либо другой из руководства страны, даже в тех крайне сложных условиях международной жизни, понимал необходимость взаимодействия с США для сохранения определенного уровня в отношениях между двумя странами и поддержания международной стабильности.

Неприятности на Востоке

Конфликтами на Ближнем и Среднем Востоке занимались и аппарат ЦК, и военные. Мнение дипломатов не было определяющим. Это связывало Громыко руки.

17 сентября 1980 года в Багдаде на заседании Национального собрания президент Ирака Саддам Хусейн, одетый в военную форму, картинно разорвал текст договора с соседним Ираном. Фактически это было объявление войны. Когда в Тегеране после свержения шаха началась исламская революция, Саддам решил, что охваченный хаосом сосед ослаблен и грех не воспользоваться удобным моментом.

22 сентября иракские войска вторглись в Иран.

Саддам обещал освободить братьев-арабов,