Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928 - Владлен Семенович Измозик

и левые эсеры и т. д. Росло недовольство значительной части крестьянства, рабочих Москвы, Петрограда и других городов своим экономическим положением. В этой обстановке правящая партия придает все большее значение получению достаточно объективной закрытой информации. Из законодательных документов исчезла формула о «неприкосновенности личности и жилища», обещанная в программе социал-демократов. В Конституции 1918 года говорилось лишь, что, «руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции» [122].

Такая «резиновая» формулировка открывала широчайший простор для нарушения прав граждан, защищать которые обещала революция. Подобным же образом обстояло дело и с теми постановлениями советской власти, которые формально ограничивали произвол исполнительных структур.

Естественно, что одним из первых каналов сбора политической информации о настроениях населения становится сама коммунистическая партия. Петроградский комитет РСДРП(б) уже 28 октября 1917 года разослал по районам анкеты об отношении масс к перевороту [123]. С марта 1918 года Петроградский комитет РКП(б) стал собирать доклады агитаторов о положении на местах. Постепенно эти материалы становятся все более регулярными. На их основе к лету того же года стали составляться машинописные краткие сводки по определенной форме. Здесь указывались названия губернии, уезда, города или волости и села, о которых шла речь; число, на которое давалась информация; краткий обзор положения в данном районе, фамилия агитатора и оценка его деятельности, принятые меры в связи с отчетом. Например, сводка за 5–15 июля 1918 года содержала 18 сообщений из 8 губерний: Псковской, Новгородской, Череповецкой, Олонецкой, Вологодской, Пермской, Витебской и Могилевской [124]. Подобные же отчеты поступали во ВЦИК также с конца 1917 года. Написанные, как правило, от руки, они обязательно отмечали настроение солдат и населения, но пока еще не имели грифа секретности [125].

Постепенно растет интерес к этим сведениям и ограничение доступа к ним. В конце августа 1918 года в беседе с Я. М. Свердловым В. И. Ленин интересуется сведениями, которые сообщают агитаторы. По просьбе Ленина заведующая школой агитаторов и инструкторов при ВЦИК Г. И. Окулова-Теодорович направляет ему копии писем бывших слушателей школы с информацией о настроениях рабочих и крестьян, положении на местах [126].

В мае 1918 года Секретариат ЦК РКП(б) направил на места «Анкету ЦК РКП(б)», предлагая в сопроводительном письме партийным организациям регулярно посылать отчеты об их деятельности, влиянии партии среди населения и т. д. В июне был создан Информационный, или Информационно-организационный, отдел, преобразованный в начале 1920 года в информационно-статистический. Им, в частности, велась книга докладов, принимаемых от приезжающих с мест [127]. В Информационный отдел с мест начинают стекаться самые разнообразные материалы: протоколы партийных комитетов и собраний, отчеты организаций о проделанной работе и положении дел, ответы на рассылаемые анкеты, сведения из газет и т. д. Постепенно заметно стремление упорядочить всю эту информацию. На заседании Оргбюро ЦК 22 апреля 1919 года И. В. Сталин внес предложение «выработать круг вопросов для партийных организаций городов, железнодорожных узлов, деревень и фронта». Оргбюро предложение поддержало и поручило Информационному отделу разработать вопросник «на рассмотрение и утверждение» [128].

Задачи Информационного отдела по интересующему нас вопросу в 1919 году были сформулированы так: «1. Своевременное и всестороннее осведомление всех отделов ЦК о работе местных организаций. <…> 3. Постановка дела информации во всех губернских и уездных организациях». Планировалась следующая работа: «ежедневная систематическая /по отдельным вопросам/ выборка из всего поступающего материала…», разработка ежемесячных отчетов местных организаций и составление ежемесячной сводки «общегубернской партийной работы», выполнение заданий ЦК «по собиранию нужных для него сведений и по составлению различного рода сводок из поступающего материала», ежедневное сообщение в центральный партийный орган тех сведений «о партийной жизни, которые должны быть опубликованы» [129].

Уже с конца 1918 года отдел начал составлять регулярные сводки о партийной жизни в провинции. Кроме характеристики чисто партийной работы, значительное место в них уделялось настроениям населения. Например, в сводке по Тамбовской губернии в начале 1919 года отмечалось: «Шацкий уезд. <…> Отношение населения к советской власти озлобленное, что объясняется тем пьянством и безобразиями, которые проделывали советские работники (например, существовала „Советская яма“ — публичный дом, где советские работники пьянствовали и развратничали)» [130].

В ежемесячном отчете Пензенского губкома за период с 19 декабря 1918 по 19 января 1919 года сообщалось:

На почве неправильного распределения чрезвычайного налога (что встречается на почве крутых мер при его сборе, употребляемых советскими чиновниками, часто именующими себя коммунистами) растет недовольство среди темного населения, использываемое кем следует для контрреволюционной агитации, недовольство в нескольких случаях вылившееся в восстание (Нижне-Ломовский уезд). Даже рабочее население <…> в Нижне-Ломовском уезде настроено враждебно и видит в Советской политике источник всякого зла [131].

Одновременно на местах, в губкомах партии создаются информационно-статистические секции; в уездных комитетах эту работу предлагалось выполнять или специально выделенному информатору, или непосредственно секретарю партийного комитета. В связи с этим Северо-Двинский губком сообщал в ЦК РКП(б), что «для осведомления о политическом настроении населения и событиях на местах секцией выработаны два опросных бланка: 1. Основные сведения о состоянии волостей и 2. Периодические бюллетени <…> Секция составила 7 картограмм о политическом состоянии крестьян с 1 сентября по 1 декабря 1918 года. Для каждой губернии отдельно по волостям». В результате, как сообщалось в отчете, к 1 декабря было охвачено сведениями 85 % волостей. Но такое бумаготворчество существовавший аппарат был еще не в силах «переварить», поэтому далее отмечалось, что «ввиду невозможности 1–2 работникам разобрать прибывающие ежедневно сотни бланков, составление губернских картограмм задерживается. Решено в виде компенсации составить сводку данных экстренного характера» [132].

Для упорядочивания сбора информации в Петрограде в 1919 году разработали Положение об организации Информационного бюро Петроградского комитета РКП и осведомительной агентуры в районах Петроградской организации РКП. Объемистый документ объявлял целью Информационного бюро «детальную разработку и концентрацию осведомительного материала партийного характера, освещение текущей работы и жизни городских районов и отделов ПК, а также ознакомление с деятельностью партийных организаций в центре и на местах». В каждом районе предлагалось иметь одного информатора, а в городском бюро пять отделов. Предусматривалось, что агенты-информаторы в районах будут представлять ежедневные бюллетени «не позже 11 часов утра в Информбюро ПК так, чтобы материал их охватывал деятельность района за предыдущий день до 4‑х часов и 3‑й день с 4‑х часов до окончания работ». Предлагалось также составление двухнедельных докладов [133].

Делались и попытки проводить еженедельное