Евгений Шварц - Михаил Михайлович Кунин

– всё это тонко и умно, что нынче несколько и смешно, и странно. И когда подряд читаешь твои вещи – очень важен – при богатстве и разнообразии характеров – общий тон автора, то, что у нас в драматургии почти совершенно исчезло. Как-то давно, по-моему, еще в Кирове ты говорил, что городничий начинает разговаривать, как Гоголь. Вот это удивительное умение – не выйти из характера и сохранить свой голос – я почувствовал в этой книге. И поэтому это не собрание пьес, а книга!

С особенным удовольствием я перечитал “Одну ночь”. Неужели наши театральные деятели и сейчас не заинтересуются этой пьесой. Хотя бы ленинградцы?! Акимову не влетит в лоб?! Искания наших московских театральных деятелей, которых правильнее было бы назвать дельцами, не идут дальше “Мадам Сан-Жен”. Издана книжка вполне прилично (ведь “Советский писатель” издает книги хуже всех издательств), только обидно, что нет портрета и хотя бы краткой статьи – вступительной. У нас, правда, личной жизнью писателя интересуются только тогда, когда он совершит какой-нибудь одиозный поступок… <…> Сердечный привет Екатерине Ивановне. Желаю тебе здоровья, обнимаю».

Гариным пришлось отправить книгу по почте, несмотря на желание Евгения Львовича увидеть «Обыкновенное чудо» в московской постановке и обнять старых друзей. «Дорогие Хеся и Эраст! – писал им Шварц. – Посылаю Вам свою книжку, которую хотел привезти лично. Дорогая Хеся! Вы обозвали меня ленинградцем и обманщиком, но даю Вам честное слово, что я отказался от ленинградского чествования и твердо решил ехать в Москву. Об этом известил я не только Вас, но и Каверина, и Чуковских и ряд др. друзей. А наш Союз перерешил дело без моего ведома и известил, что вечер состоится здесь, и непременно 20-го, что всё заверено, и отступления нет. Не сердитесь на меня старого. Давайте жить дружно. Целую Вас. Ваш Е. Шварц».

В том же юбилейном году Евгений Львович подготовил к печати еще два сборника. В сборник для Детгиза он включил «Сказку о потерянном времени» и еще две сказки – «Новые похождения Кота в сапогах» и «Два брата», а также повести «Первоклассница», «Чужая девочка» и «Приключения Шуры и Маруси» и пьесы – «Два клена», «Красная Шапочка» и «Снежная королева». Второй сборник предназначался для издательства «Искусство», и в него, кроме «Сказки о потерянном времени», вошли «кукольные» пьесы – «Кукольный город» и «Волшебники» («Сто друзей»). Обе книги, однако, вышли уже после смерти автора.

* * *

Тем временем коллеги по «литературному цеху» решили отметить юбилей Шварца особенным образом. «Е. Л. Шварц является автором широко известных и признанных пьес – “Снежная королева”, “Два клена”, “Тень”, “Красная Шапочка”, которые на долгие годы вошли в репертуар советского театра для детей, – писал заместитель ответственного секретаря ленинградского отделения Союза писателей Георгий Холопов в Центральный секретариат Союза писателей. – Тонкий и глубоко-своеобразный художник, Е. Л. Шварц занял своими пьесами и сценариями кинофильмов “Золушка”, “Первоклассница”, “Дон Кихот” свое особое место в советской драматургии и кинодраматургии. Пьесы Е. Л. Шварца не только хорошо известны за рубежом, но и входят в репертуар театра большинства европейских стран. Больше чем тридцатипятилетняя плодотворная литературная деятельность Е. Л. Шварца заслуживает быть особо отмеченной».

В свою очередь, в начале октября к юбилейной комиссии по чествованию Шварца письменно обратился и Корней Чуковский: «Дорогие товарищи. Я не специалист по юбилеям и не знаю, в какие формы должно выливаться чествование Евг. Шварца. Шварц не только ленинградский писатель, он писатель всесоюзного значения, и мне кажется, что юбилей нужно сделать широким, народным. Нельзя забывать, что Шварц в своей области классик. Его лучшие вещи безупречны по форме, по своему высокому мастерству. При этом он один из самых оригинальных советских писателей, создатель своего – особого – стиля и жанра, которые доступны лишь ему одному. Его долго не признавали, унижали, не замечали, замалчивали – тем громче и звонче должен быть его юбилей. Это нужно не Шварцу, а нам, нужно литературе, которая имеет все основания гордиться творчеством Шварца. Я болен, и вряд ли мне удастся приехать в Ленинград, чтобы приветствовать лично этого талантливого, благородного, феноменально скромного мастера. Я могу только издали радоваться, что современники наконец-то начинают понимать, кого они так долго отвергали».

Чествование Евгения Львовича в Доме писателей по случаю юбилея было назначено на 20 октября, но поздравительные письма и телеграммы начали поступать уже накануне.

«Дорогого друга, умного и доброго писателя Евгения Шварца обнимаю от всего сердца. Желаю долгих лет и многих побед = Маршак».

«Горячо поздравляем, но имейте в виду, если в течение следующих шестидесяти лет Вы не будете писать только для нас, больше поздравлять не будем = Образцов, Сперанский, Шпет»[106].

«Дорогой волшебник, пусть неизменно обитает радость в вашем доме. Пусть творятся в этом доме новые и новые чудеса, и пусть им сопутствует самая большая удача = Вера Панова».

Чуковский поздравил своего бывшего подчиненного в письме: «Дорогой Евгений Львович, конечно, сегодня Вам не раз сообщат, как приятную и веселую новость, что Вы обладаете редкостным даром прелестной, причудливой, светлой фантазии, что своим обаятельно-милым, уютным, своеобразным, поэтическим юмором Вы уже многие годы согреваете бесчисленные сердца соотечественников, и все это, конечно, превосходно, но было бы, пожалуй, еще превосходней, если бы это же самое (так же громко и явственно) Вам сказали лет двадцать или хотя бы десять назад <…>. Ваш старинный почитатель и друг Корней Чуковский».

Около 200 телеграмм получил писатель в юбилейные дни. Из Москвы приехали друзья – Николай Чуковский, Леонид Малюгин, Вениамин Каверин, Эмиль Казакевич. «Он был болен тяжело, – вспоминал впоследствии Малюгин, навестивший Шварца дома, – и понимал, конечно, серьезность своей болезни. Но когда я спросил его о самочувствии, он сразу же перевел разговор на другую тему: “Неужели ты такая же зануда, как все! Расскажи лучше о поездке в Лондон”. – “Нет, сначала я расскажу о Майкопе”. Он заволновался от рассказа о городе своего детства. – “Как быстро все прошло, – сказал он с удивлением и обратился к жене: – Катя! Переедем на юг?! Я всю жизнь мечтал жить на юге. И всю жизнь прожил на севере. Поедем!” Он задумался и сказал с горечью: “Поздно!” – “Женя! – сказал я, разряжая тяжелую паузу. – Тебе нельзя уезжать отсюда, как-никак ты уже достопримечательность Ленинграда”. – “Юбилей еще не начался! – иронически улыбнулся он. – Уцененная достопримечательность”».

Накануне официального чествования Николай Акимов поздравил Шварца по телевидению. «У пьес Евгения Шварца, – сказал он, – в каком бы театре они не ставились, такая же судьба, как у цветов, морского прибоя и других даров природы: их любят все, независимо от возраста. Когда Шварц написал свою сказку для детей “Два клена”, оказалось, что взрослые