Книга 1. «Мы наш, мы новый мир построим…», 1917–1938 - Андрей Константинович Сорокин

Власти сделают выводы и в отношении содержания внешнеторговых операций, поэтому в годы второй пятилетки объем зернопоставок на экспорт снизится[1114]. Способствовали развитию этой тенденции падение цен на зерно на мировых рынках и низкое качество советского зерна. Одной из важнейших целей заготовительных кампаний являлось создание государственных резервов «на случай неурожая или внешних осложнений»[1115]. В 1934 г. СССР вывез за рубеж вдвое меньше зерна, чем в предшествующем, — 768 668 т[1116].

Заключительные аккорды государственной политики по преодолению голода прозвучали из Кремля в начале 1934 г. 27 февраля за подписями Сталина и Молотова ЦК ВКП(б) и Совнарком издали постановление «О снятии недоимок по зернопоставкам и рассрочке взыскания зерновых ссуд на три года». Советское политическое руководство решило «снять с колхозов и единоличных хозяйств по всем областям, краям и республикам недоимки, числящиеся за ними по зернопоставкам 1933 г.»[1117] Пройдет меньше месяца, и Политбюро поставит точку в продовольственной и иной помощи регионам. 20 марта было решено сообщить обкомам, крайкомам и ЦК нацкомпартий, обл(край)исполкомам и совнаркомам республик, что из государственных ресурсов зерна ЦК и СНК уже оказали семенную, продовольственную и фуражную помощь в размере 145 млн пуд. и что «дальнейший отпуск зерна по состоянию государственных ресурсов хлеба является невозможным». Всем перечисленным органам управления было «предложено» впредь не обращаться в ЦК и СНК с такого рода вопросами[1118].

Выход из голода (при том что в отдельных районах он будет продолжаться в течение всех 1930-х гг.) позволил советскому руководству поставить вопрос об отмене карточной системы и о пополнении государственных резервов. Карточную систему на мясные и рыбные продукты, сахар, жиры и картофель отменили с 1 октября 1935 г., на промышленные товары — с 1 января 1936 г.

Затруднения в хлебозаготовках, подобные тем, которые подтолкнули к решению коллективизировать аграрный сектор, имели место и в дальнейшем. «Нажимной» по преимуществу характер хлебозаготовительных кампаний сохранялся. 28 сентября 1933 г. Сталин направил телеграмму Кагановичу: «Нажим по хлебозаготовкам надо начать теперь же. «Потом» будет поздно. Если сейчас же не начнете серьезным образом нажимать, прозеваете время и разложите работников и колхозников»[1119]. Для преодоления проблем снабжения продолжались с участием Сталина обсуждения возможностей и целесообразности закупок в тот или иной момент зерна за границей. В августе 1934 г. Сталин порекомендовал Кагановичу воздержаться от импорта хлеба, объяснив это следующим образом: «Импорт хлеба теперь, когда за границей кричат о недостатке хлеба в СССР, может дать только политический минус»[1120]. Тогда же в августе, стремясь разрешить «хлебозаготовительную проблему», Сталин написал Л.М. Кагановичу и А.А. Жданову о том, что «Необходимо: немедля организовать нажим (максимальный нажим!) на заготовки… объявив войну самотеку»[1121].

Письмо И.В. Сталина Л.М. Кагановичу и А.А. Жданову о нажиме по хлебозаготовкам

25 августа 1934

Автограф И.В. Сталина

[РГАСПИ. Ф. 81. Oп. 3. Д. 100. Л. 61–66]

В структуре «нажимных» мероприятий помимо репрессий предусматривались и меры экономического воздействия — «денежно-налоговый пресс».

Главным инструментом аграрной политики на определенном этапе станут организованные в основных зерновых районах по инициативе Сталина политотделы при МТС и совхозах. Соответствующее решение было оформлено январским 1933 г. объединенным пленумом ЦК и ЦКК ВКП(б). Политотделы напрямую подчинялись центру в лице Политуправления МТС Наркомата земледелия СССР, став органом контроля за действиями местных властей и важным инструментом репрессивного воздействия. Для борьбы с поражающей и сегодня воображение «бесхозяйственностью», замешанной на полном отсутствии материальной заинтересованности хозяйствующих субъектов, Сталин решил взять под особый контроль элеваторы и приемные пункты зерна. 2 сентября 1933 г. Политбюро приняло решение, согласно которому комендантами этих учреждений назначались оперативные сотрудники ОГПУ, выведенные из подчинения местных властей[1122]. Подойдя вплотную к осознанию неразрешимости вопроса о продовольственном снабжении страны силами коллективизированного сельского хозяйства, сталинское руководство решило 25 декабря 1933 г. издать постановление СНК СССР «О развертывании индивидуального рабочего огородничества», согласно которому в 1934 г. было запланировано предоставить полутора миллионам рабочих крупных промышленных центров индивидуальные огороды [1123].

Шифротелеграмма И.В. Сталина секретарям обкомов, крайкомов ВКП(б) и ЦК нацкомпартий о политической мобилизации колхозников вокруг работы по разгрому врагов народа в сельском хозяйстве

3 августа 1937

Правка — автограф И.В. Сталина

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 57. Л. 26]

В конце 1930-х гг. советское руководство приняло решение «добить» кулака. Народный комиссариат внутренних дел, заменивший собой упраздненное ОГПУ, 30 июля 1937 г. выпустил печально знаменитый оперативный приказ № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», в ходе реализации которого подверглись аресту около 1,7 млн чел., из которых 390 тыс. расстреляли. Но об этом нам предстоит рассказать в специальном параграфе этой книги. 3 августа Сталин направил шифровку секретарям обкомов, крайкомов ВКП(б) и ЦК нацкомпартий, в которой поставил задачей «политическую мобилизацию колхозников вокруг работы, проводящейся по разгрому врагов народа в сельском хозяйстве…»[1124]

В конце 1930-х гг. советское руководство вновь столкнулось с явным нежеланием крестьянства состоять в колхозах. Причем не повлиял на эту тенденцию и Большой террор, разворачивавшийся в это время в стране. Отток из колхозов заставил Сталина принять решение, оформленное 19 апреля 1938 г. постановлением Политбюро и Совнаркома «О запрещении исключения колхозников из колхозов», разосланное на места за подписями самого Сталина и Молотова[1125]. В тот же день «дуумвират» подписал еще одно постановление «О неправильном распределении доходов в колхозах», которым устанавливался минимальный уровень распределения между колхозниками денежных доходов (не менее 60–70 %)[1126]. Одновременно с этим продолжалось давление на единоличников. Показательно, что в тот же самый день еще одним совместным постановлением «О налогах и других обязательствах в отношении единоличных хозяйств» СНК и ЦК потребовали от местных властей покончить «с практикой попустительства в отношении единоличника и строго следить за точным выполнением единоличными хозяйствами всех государственных обязательств по налогам, зернопоставкам и мясопоставкам и т. д.». Сталин лично редактировал проект постановления[1127].

Через четыре дня Совнарком принял еще одно постановление, призванное усилить давление на единоличников, — «О ставках и сроке уплаты государственного налога на лошадей единоличных хозяйств» [1128].

В 1936–1937 гг. перед советским руководством вновь замаячил призрак голода в связи с недородом в 1936 г. зерновых культур. Вал обращений с мест о помощи вынудил Политбюро принять 20 января 1937 г. постановление «О семенной, продовольственной и фуражной