Халатная жизнь - Зоя Борисовна Богуславская

Олег снимался во Франции в фильме «Восток-Запад», где играл врача, завербованного спецслужбами в пользу нашей страны. На мой взгляд, это не лучшая его роль. Я помню, как он позвонил мне вскоре после премьеры, чтобы узнать мое мнение. Эта традиция родилась у нас после одного случая.

Фильм «Кавказский пленник» памятен тем, что это первый фильм Сергея Бодрова—младшего, погибшего через шесть лет из-за схода лавины. Олег рассказывал мне, что режиссер фильма Сергей Бодров—старший был беспощаден к сыну, и он часто удивлялся жестокости, с которой отец обучал сына. Бодров—младший был настоящим гуманитарием, неприспособленным к публичности или сцене, этим, может, и объясняется его абсолютная естественность во всех ролях. А сам Бодров рассказывал после, что именно Меньшиков вел его все съемки, как гуру передавал ему свое мастерство и учил его простейшим вещам. Так вот, когда фильм еще не вышел официально на экраны, мне вдруг позвонили из «Известий» и пригласили на эксклюзивный просмотр и обсуждение картины. После просмотра я оставила ему голосовое сообщение, сказав: «Браво, Олег!» На следующий день он позвонил мне очень возбужденный и сказал: «Зоя Борисовна, вы уже посмотрели фильм! Вы не представляете, как важно для меня знать ваше мнение».

Я знаю много подходов к Олегу, чтобы как-то его принудить где-то поучаствовать. Я очень хорошо помню, это было лет пять назад, конфликт с Михалковым, который предложил ему роль в фильме «12». Меньшиков согласился почитать сценарий, полагая, что это будет проходная, быстрая работа. История крутится вокруг чеченского ребенка, которого обсуждают присяжные и должны либо оправдать, либо осудить. У него был какой-то перерыв в съемках, но, прочитав сценарий, он отказался. Почему-то Олег всегда с огромной ненавистью говорит об этом эпизоде, а Никита обиделся на него смертельно. Потому что отказаться сниматься у Михалкова – это огромная редкость. Михалков умеет создавать на съемках дружескую обстановку, многие актеры, которые у него снимались, отмечают это в интервью, что он умеет у актера вызвать такое страстное желание быть таким, каким его видит режиссер. После этого случая Михалков потерял Олега как актера.

* * *

В одном из редких интервью, которое Олег Меньшиков дал для фильма «„Триумф“ в Париже» режиссеру Тине Баркалая, на вопрос, что для него понятие «Триумф», имея в виду не премию, а все, что связано с деятельностью этого сообщества, он сразу начал отвечать:

– «Триумф» – это образ жизни… – Он было начал пояснять, что это значит, потом остановился, махнул рукой и повторил: – Это образ жизни.

И сейчас я подумала. Вот в моей повести «Близкие» лет десять назад герой говорил: «Раньше девушки мечтали выйти замуж за профессию: летчик, космонавт, подводник или писатель, артист». Две замечательно красивые девушки хотели выйти замуж за писателей и, приехав в Дом творчества в Коктебеле в Крыму, уехали подругами двух очень известных писателей, ставших их мужьями. Один поэт был Борис Слуцкий. Теперь же выходят замуж за образ жизни. Барышни сегодня все больше антидекабристки, они сыты по горло героизмом, крахом иллюзий, они хотят отдыхать в Испании, танцевать в Турции, жить в хороших отелях, одеваться в бутиках. Это те, кто имеет эту возможность, а тысячи других стремятся на подиумы, на конкурсы, попасть под лучи прожекторов и стать модельершами. Когда они выходят замуж, они думают не о профессии, не о самоотверженности и помощи мужу, в большинстве своем они думают о том, с кем будут проводить время, каков будет их образ жизни, уровень их благосостояния и что им сулит этот брак. Вот эти компоненты покрывают все прежние представления, вместе взятые, о роли жены рядом с мужем. Ну конечно, ни любовь, ни увлеченье, ни страсть ничто не способно заменить, и это превыше всего другого. Но во всем остальном женщины стали очень осмысленно относиться к тому, каков их образ жизни.

Двадцать лет назад и Борис Гребенщиков[47] на вопрос, что такое «Аквариум», тоже не задумываясь ответил: «„Аквариум“ – это образ жизни». И сейчас, когда мне попалось это высказывание, я подумала, как часто это понятие стало входить в определяющие параметры жизни. Похоже, что искусство, создание совместного произведения, коллективный образ спектакля-ансамбля несет объединительную функцию и становится образом жизни.

Это понятие образа жизни, части искусства или взаимоотношения, общения, который становится образом жизни, очень важное понятие для Олега.

В Париже на показе фильма «Кавказский пленник», который представил сам Меньшиков, слова приветствия говорил французский режиссер, автор «Индокитая» и «Французской женщины» Режис Варнье. Вечером в другом зале играл «Аквариум» Бориса Гребенщикова. И фильм, и концерт БГ атаковал зритель, залы не вмещали всех желающих, а поздним вечером все собрались на Елисейских Полях в «Эльзасе», очень известном немецком ресторане. Гребенщиков пил бордо, остальные – водку, ели знаменитую choucroute, которую особо готовят в Эльзасе, это тушеная кислая капуста с кусками мяса, особые сорта рыбы и все, что к этому позднему часу нашлось в закрывающемся ресторане. Кухня уже не работала, но мы все веселились, и особенный оттенок этому веселью придавал успех – успех фильма. В какой-то момент к компании присоединилась и Инна Чурикова, возвращаясь из другого места, поскольку ее фильм «Плащ Казановы» шел накануне – она была как виденье в ослепительном наряде, лилово-розовом, переливающемся блестками, необыкновенно хороша.

Она умеет веселиться, и одна из самых глубоких актрис, которой подвластны комедия, гротеск и глубочайший драматизм, а в компании человек удивительной легкости, вписывающийся в веселье и никогда не тянущий одеяло на себя. Она прелестна и хороша на любых сборищах.

В какой-то момент мы увидели сквозь витрину ресторана идущего в компании Михаила Жванецкого. Он перекочевывал из одного места в другое. Мы стали из зала ресторана стучать в стекло, махать ему руками, и через минуту за нашим столом очутился и Жванецкий. Он был не один. Только потом мы поняли, кто вытащил и гулял его по Парижу. В свойственной ему манере энергетического напора он рассказал, как шел по Парижу и встретился ему новый русский с громкой кличкой восточного острова. Он оказался большим его поклонником (по-моему, это был Анзор, знаменитый новый русский, московский меценат и кутила) и гулял его в соседнем ресторане, куда ему нужно было вернуться, ибо его жена Наташа и другие гости остались там. Такое застолье, собравшее столько разномастных русских, редко встретишь не только в Париже, но и в России. Но с этого вечера началось, а потом как пошло…

После каждого успеха – а успех катился валом по Парижу – обязательно праздновали вместе с героем вечера, концерта, поскольку обычно не все могли быть весь фестиваль в Париже, а пробыв несколько дней, уезжали после своего выступления. В те дни столь