«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

район или страну. В Шанхае особенно возможна всякого рода случайность и неожиданность из-за того сложного переплёта иностранных разведок, которые там имеются. Широко поставленная работа Вашей резидентуры особенно не застрахована от всякого рода случайностей. Мы все время начеку».

Казалось бы, вопрос об отзыве Рамзая был давно решён, дело оставалось за подготовкой его замены – «Абрама». А в письме не исключалось дальнейшее продолжение его деятельности в Китае, правда, после поездки в Москву.

В это время шла интенсивная телеграфная переписка между Центром и Рамзаем по поводу направления жён «Джона» и «Пауля» в Шанхай.

«В Шанхай, тов. Рамзаю.

21 апреля 1932 г.

Сообщите Джону. Мы не возражаем против отправки ему жены зпт используя её приезд для получения на месте рекомендаций крупных фирм тчк Пусть сообщит её адрес и возможности, не рассчитывая на наши связи там.

Мельников».

«В Шанхай, тов. Рамзаю.17.V.1932 г.

Передайте Паулю, что ближайшие два – три месяца оставляем открытым вопрос приезда его жены.

Мельников».

«Москва, тов. Берзину.

Шанхай, 12 июня 1932 года. Жену Джона можно разыскать по адресу: улица Польна 66, квартира 16. Спросить Нату и передать ей привет от Гжеська. Срочите, каким маршрутом её отправить и откуда получить деньги и визу.

Просим срочить обещанный нам солидный и соответствующий адрес для пересылки киткарт и книг. Мы все ещё не имеем подтверждения получения Вами почты № 8 и 9. № 264.

Рамзай».

«Передайте Джону, что нам довольно трудно достать его жену из Польши, но мы не теряем надежды. Самому бы ему мы, пожалуй, особенно не рекомендовали заняться этим делом», – информировал Центр в письме от 29 июня 1932 г.

«В Шанхай, тов. Рамзаю.

5/VII 1932 г.

Рекомендуйте Джону прекратить переписку с Натой.

Мельников».

«Москва, тов. Берзину.

Шанхай, 27 июля 1932 года. Просим объяснить точнее Вашу депешу относительно жены Джона. Приезжает ли она, и налаживаете ли вы все формальности. Если нет, то просим ускорить выезд жены Пауля, так как нам срочно нужна женщина для работы в лавке. № 204.

Рамзай».

«В Шанхай, тов. Рамзаю.

31/VII 1932 г.

Вопрос поездки жены Джона отпал. …Жена Пауля выедет около двадцатого.

Мельников».

Просьба Рамзая заменить «Зеппеля», в первую очередь в целях безопасности, вызывал непонимание со стороны Центра.

«Вопрос о подброске Вам техника нам непонятен. Ведь он же никакой оперативной работы не ведёт. А если так, то это большая ошибка. Во всяком случае в ближайший период нового мастера мы Вам подбросим, чтобы в Вашем районе была добавочная мастерская», – отмечалось в оргписьме из Москвы от 29 июня 1932 г.

В этой связи Рамзай телеграфировал 17 августа 1932 г.:

«1) Убедительно просим разрешить вопрос о присылке нового мастера. Подробности в почте № 10 и 11.

2) Месяца три тому назад Вы обещали прислать адрес солидной берлинской фирмы для посылки легальных изданий. Как обстоит дело?

3) Жене Пауля лучше всего остановиться в гостинице Асторхауз. С парохода пусть телеграфирует день прибытия в Шанхай, тогда можно будет избежать гостиницы. Адрес: Вэйхайвэй Род 135, Флэт 11. Повторяю…

Рамзай».

В 20-х числах августа «тов. Рамзаю» поступила телеграмма, сообщавшая, что «техник» на днях выезжает через Европу. В этой связи Шанхай запрашивал, можно ли ему «дать старую явку, пароли». Ответ следовало дать немедленно.

Зорге недоумевал: о каком технике идёт речь? Ведь он добивался присылки «мастера» – радиста на замену Зеппу. «Шанхай. 23.8.32. На Ваш № 1361. Явка и пароль старые. Понимаете ли под техником радиста? Уведомите, на какой пароход сядет. № 231.

Рамзай».

«Техник – радист, – пришла в ответ телеграмма от 25 августа. – Пароход не известен. Учтите время в пути – ориентировочно 45 дней. Старик».

В конце августа с почтой № 12 Рамзай представил Организационный доклад, «как дополнение к нашему докладу от февраля о связях».

В этом докладе Рамзай не остановился на «связях» на Юге Китая, о которых он доложил ранее с почтой № 11. Если Рамзай хотел запутать Центр, то это ему удалось. Возможно, на новаторство Рамзая наложился некачественный перевод с немецкого. Как бы то ни было Рамзай ввёл новые обозначения, от которых несколько месяцев спустя сам же и отказался. «Для того чтобы сделать обзор более лёгким, мы, как это уже нами делалось в последнем докладе, каждое место обозначим особой буквой и каждые цифры снабдим этой заглавной буквой. Если мы Юг обозначим С и затем поставим цифру 1 и так далее, то связи со здешним центром нашей фирмы по старому обычаю обозначим Штеттином (Stettin? [по нем.] – Шанхай. – Авт.), т. е. Ст. и потом поставим номера…» – писал Рамзай. Крайне невразумительно, но даёт представление о лицах, привлечённых к сотрудничеству с разведкой.

Рамзай впервые говорит о Ст. 3 – «новая связь, которую мы заполучили теперь уже на месте» – в Нанкине (а не в Шанхае, как это должно было следовало из логики «Рамзая»). О характеристике Ст. 3 речь пойдёт в разделе «Был ли засвечен „Рамзай“?». Действительно, интересная и многообещающая, на первый взгляд, связь, которую по логике, предложенной самим Рамзаем, следовало бы обозначить «Не 3» (Неаполис – Нанкин), что Рамзай и сделал в телеграмме от 10 октября, сообщая о сделанных условных обозначениях в почте № 12.

«№ 5 теперь переведён в Неаполис, поэтому мы имеем от него меньше сведений из-за затруднений связи», – докладывал Рамзай об уже упоминаемом ранее Чэне Хансене. «С этого времени мы будем его называть № 1», – сообщал Рамзай о своём решении. «… Он является руководителем одного Института, но находится в связи со всеми группировками в Нанкине и доставляет нам ценнейший информационный материал. С этого времени мы будем его называть № 1. Он в особенности близок с Гу Мэнъюй и Чэнь Гунбо, которые его часто приглашают для совета; далее, он имеет связи с Чжу Миньи (с 1928 г. – член ЦИК Гоминьдана; с 1931 г. – член ЦКК Гоминьдана; в 1932–1935 гг. – заведующий Секретариатом Исполнительного юаня. – М.А.) и добровольным движением, кроме того он дружен с группой шанхайских банкиров. До сих пор его информации были очень правильными, в особенности потому, что он обладает сам очень большими знаниями и, кроме того, марксист. В 26 он короткое время находился в центре и хорошо известен нашим аграрным специалистам по Востоку, хотя и не очень ими ценится».

Материал, получаемый от «Агнес Смедли (теперь Ст. 4), – указывал Зорге, – из-за подозрения полицией и преследований не так обилен, как прежде, но всё же мы надеемся, что эти трудности через некоторое время отпадут».

«№ 17, теперь Ст. 17 (Сун Цинлин. – Авт.) в отношении связей стал для нас намного слабее. Благодаря её назначению к больным она чрезвычайно изолирована и ей ничего почти больше не удаётся слышать