Национал-большевизм - Давид Л. Бранденбергер

С.М. Дубровский, который был известным противником культа Ивана Грозного, в годы хрущевской оттепели выступил также против установки памятника Юрию Долгорукому под тем предлогом, что не подобает возводить на самых видных местах столицы социалистического государства памятники таким чуждым народу личностям, как князь, живший в XII веке. Редактору «Известий» было прислано письмо читателя, несогласного с Дубровским; см.: ОР РГБ 797/17/12/1-6, опубл. в: Московский архив; историко-краеведческий альманах. Вып. 1. М., 1996. С. 341–342.

982

Lowell Tillett The Great Frienship: Soviet Historians on the Non-Russian Nationalities. Chapel Hill, 1969. P. 194–284.

983

Roman Szporluk. The Russian Question and Imperial Overextension//The End of Empire? The Transformation of the USSR in Comparative Perspective/Ed. by Karen Darwisha and Bruce Parrot. Armonk, 1997. P. 82; Szporluk. Introduction: Statehood and Nation-Building in the Post-Soviet Space//National Identity and Ethnicity in Russia and the New States of Eurasia/Ed. by Roman Szporluk. Armonk, 1994. P. 5; Szporluk. Nationalities and the Russian Problem in the USSR //JournaI of International Affairs. 1973. Vol. 27. Jfe 1. P. 40; Vera Tote. Russia: Imagining the Nation. New York, 2001. P. 182–183, 203–204.

984

P. Брубейкер согласен, что понятие «советского народа» было связано с дополнительным чувством сверхнационального самосознания, объединявшим отдельные советские нации; см.: Rogers Brubaker. Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe. Cambridge, Eng., 1996. P. 28.

985

Отчетный доклад ЦК КПСС XXIV съезду Коммунистической партии Советского Союза//Коммунист. 1971. № 5. С. 60. Разумеется, республиканским партийным элитам вряд ли могло понравиться утверждение, что советские нации «сближаются», сливаясь в «единую общечеловеческую культуру»: в результате республики могли лишиться своего федерального статуса. Они, скорее всего, видели в этом нечто большее, нежели русификацию «с человеческим лицом», и наличие в партийной пропаганде таких сталинских эвфемизмов, как «великий русский народ», а также шовинистических заявлений, что русский язык служит средством связи союзных республик с мировой культурой, только подливало масла в огонь. См., например: Резолюции и решения Двадцать второго съезда КПСС (1961)//КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 8. М., 1972. С. 206, 284–285, 212.

986

Yitzhak Brudny. Reinventing Russia: Russian Nationalism and the Soviet State, 1953–1991. Cambridge, Mass., 1998. P. 43.

987

См., например: John В. Dunlop. The Faces of Contemporary Russian Nationalism. Princeton, 1984. P. 32–36, 63–92; Timothy J. Colton. Moscow: Governing the Socialist Metropolis. Cambridge, Mass., 1995. P. 553–562, 592; Ethnic Russia in the USSR: The Dilemma of Dominance/Ed. by Edward All worth. New York, 1980. Несколько иные взгляды высказываются в: Mikhail Agursky. The Prospects for National Bolshevism//The Last Empire: Nationalism and the Soviet Future/Ed. by Robert Conquest. Stanford. 1986. Особ. P. 96–106.

988

Brudny. Reinventing Russia. P. 59; Николай Митрохин. Русская партия: Движение русских националистов в СССР, 1953–1985. М., 2003. Гораздо более тенденциозны воспоминания одного из бывших помощников Суслова: А Байгушев. Русская партия внутри КПСС. М.: Алгоритм, 2005. О националистическом движении радикалов, не желавших мириться с режимом см.: Людмила Алексеева, История инакомыслия в СССР. Benson, V. T.,1984. С. 396–413.

989

Митрохин. Русская партия.

990

Nicholas Timasheff. The Great Retreat: The Growth and Decline of Communism in Russia. New York, 1947.

991

Т. Мартин связывает этот идеологический поворот с «русификаторскими» изменениями в советской национальной политике в начале 1930-х годов, однако связь эта скорее случайна. Не говоря уже о том, что не вполне ясны причины и взаимосвязь различных административных решений, принимавшихся в то время, их сходство с более поздними культурными формами русификации носит поверхностный характер. Административная русификация сводилась в основном к ограниченным реформам управления страной с целью его упорядочения и рационализации, в то время как культурная русификация представляла собой более широкий комплекс вне-бюрократических мероприятий по усовершенствованию мобилизационной пропаганды путем частичной идеологической переориентации. В старых партийных и государственных архивах не обнаружено документов, которые указывали бы на прямую связь между этими двумя политическими новациями. См.: Terry Martin The Russification of the RSFSR//Cahiers du Monde russe et sovietique. 1998.. № 39. P. 99–118.

992

Первоначально советское государство было построено с таким расчетом, чтобы лишить российскую республику возможности отстаивать свои интересы, поэтому в ней и не было создано ни отдельной Российской компартии, ни государственных органов. Всесоюзное руководство опасалось, что эти административные структуры придадут РСФСР слишком большой вес, который позволит ей соперничать с центральной властью.

993

Существует мнение, что Сталин считал русских «народом-государственником»; см.: Terry Martin. The Affirmative Action Empire: Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923–1939. Ithaca, 2001. P. 20, 396–397. Более «интернационалистский» взгляд на роль русского народа в советском историческом эксперименте высказывает в своих интервью бывший соратник Сталина Молотов; см.: Чуев. Молотов: полудержавный властелин. М. 2000. С. 333–334

994

Об успехах советской пропаганды до 1953 года см.: Roy Medvedev. Let History Judge: The Origins and Consequences of Stalinism/Ed. by George Shriver. New York, 1989. P. 716–717.

995

«Пролетарский интернационализм, “советский патриотизм” и формирование руссоцентристского представления о государстве в период сталинизма 1930-х годов».

996

«“Народу нужен царь”: Возникновение национал-большевизма как сталинской идеологии».

997

«“Народный поэт”: Руссоцентристский популизм во время пушкинских памятных торжеств 1937 году в СССР».

998

«Советский социальный менталитет и руссоцентризм накануне войны, 1936–1941».

999

«Сталин, “Ленинградское дело” и пределы послевоенного руссоцентризма».

1000

«“…развивать русский национализм — задача первостепенной важности”: Споры между создателями сталинской идеологии. 1941–1945».

1001