Общества Обмен Личность. Труды по социальной антропологии - Марсель Мосс

793

Песнопение Некапенкем («Лицо в десять локтей»): «Я — куски меди, а вожди племен — разбитая медь». Boas. Sec. Soc., p. 482; ср. c. 667 (текст и буквальный перевод).

794

Медная пластина Дандалайу «ворчит в своем доме», чтобы ее отдали. Boas. Sec. Soc., p. 622 (речь). Медная пластина Макстослем «жаловалась, что ее не разбили». Одеяла, за которые ею платят, «держат в ней тепло». Boas. Sec. Soc., p. 572. Вспоминают о том, что она носит титул «Той, на кого другие пластины стыдятся смотреть». Другая пластина участвует в потлаче и «стыдится». Ethn. Kwa., p. 882, 1.32. Одна медная пластина у хайда (массст) (Haida Texts. Jesup, VI, p. 689), собственность вождя «Того, чья собственность производит шум», поет после того, как ее разбили: «Я сгнию здесь, я увлекла много народу» (на смерть но причине потлача).

795

Оба ритуала дарителя и получателя, накрываемых грудой или ходящих по груде одеял, равнозначны: в одном случае они выше, в другом ниже своего собственного богатства.

796

Общее наблюдение. Мы достаточно хорошо знаем, как и почему, в процессе каких церемоний, трат и разрушений передается имущество на северо-западе Америки. Однако мы еще плохо знакомы с формами, в которые облекается сам акт передачи вещей, в частности медных. Этот вопрос должен был бы стать объектом исследования. То немногое, что мы знаем, чрезвычайно интересно и, безусловно, указывает на связь собственности и собственников. То, что соответствует передаче прав на медную пластину, называется «поместить медь в тени имени» такого-то, а само приобретение «придаст вес» новому собственнику у квакиютлей (Boas. Sec. Soc., p. 349). У хайда, чтобы продемонстрировать, что покупают землю, поднимают медную пластину (Haida Т. Μ., р. 86). Но, кроме того, у них пользуются медными пластинами для удара, как в римском нраве: ими ударяют людей, которым их дают; ритуал утвердился исторически (скидегейт, там же, с. 432). В этом случае вещи, тронутые медной пластиной, захватываются ею, убиваются ею; к тому же это ритуал «мира» и «дара».

Квакиютли сохранили, по крайней мере в мифе (Boas. Sec. Soc., p. 383 и 385; ср. с. 677. 1.10), воспоминание об обряде передачи, который встречается у эскимосов: герой кусает все, что дает. В мифе хайда описывается, как Госпожа Мышь «облизывала» то, что давала. Haida Texts, Jesup, VI. P. 191.

797

Во время брачного обряда (разрушение символической лодки) поется: Я пойду и разобью на куски гору Стивенс. Я сделаю из нее камни для моего очага (черепки).

Я пойду и разобью гору Катсай. Я сделаю из нее камни для моего очага. Богатство сейчас катится к ней от великих вождей. Богатство сейчас катится к ней со всех сторон. Все великие вожди станут под ее защиту.

798

Впрочем, как правило, они идентичны, по крайней мере у квакиютлей. Некоторые знатные люди идентифицируются со своими потлачами. Основной титул главного вождя — это просто Максва, что означает «большой потлач». Ethn. Kwa., p. 972, 976, 805. Ср. в том же клане имена «устроителей потлача» и т. д. В другом племени той же нации, у дзавадееноксу, один из основных титулов — это «Полас». См. выше, с. 212, примеч. 307; его генеалогию см.: Kwa. Т. 3. Р. 43. Главный вождь хейлтсуков находится в связи с духом Коминоки, «Богатой», и носит имя «Делающего богатство» (там же, с. 427, 424). Принцы кактсеноку имеют «летние имена», т. с. имена кланов, указывающие исключительно на «собственность». Это имена на иак («собственность», овладение): «владение телом», «большая собственность», «имеющий собственность», «место собственности». Kwa. Т. 3. Р. 191; ср. с. 187, 1.14. Другое племя квакиютлей, накоатоки, присваивает своему вождю титул «Максва» и «Иакслем» — «потлач», «собственность»; это имя фигурирует в мифе о «Каменном теле» (ср. Каменные ребра, сыновья Госпожи Судьбы у хайда). Дух говорит ему: «Твое имя будет “Собственность”, Иакслем.» Kwa. Т. 3. Р. 215, 1.39.

Точно так же у хайда вождь носит имя «Тот, которого нельзя купить» (медная пластина, которую соперник не может купить). Swanton. Haida, p. 294. XVI, I. Тот же вождь носит также титул «Все смешанные», т. с. «собрание на потлаче» (там же, № 4). Ср. выше титулы «Собственности в доме».

799

Мы знаем, естественно, что они имеют более широкое распространение (см. далее, примеч. 521), и исследование лишь временно останавливается на этом.

800

Мейе и Анри Леви-Брюль, так же как и наш незабвенный Ювелен*, любезно высказали нам ценные замечания но поводу последующего раздела.

*Мейе, Антуан (1866-1936) — выдающийся французский лингвист, специалист в области сравнительного индоевропейского языкознания и отдельных языковых семей. Мейе применял принципы социологии Дюркгейма в своих трудах, рассматривая языковые явления как социальные факты. Он активно сотрудничал в школе Дюркгейма и опубликовал в «Социологическом ежегоднике» статью «Как изменяется смысл слов», содержащую обоснование социологического подхода к эволюции языка (Meillet A. Comment les mots changent de sens. L’Année sociologique. T. 9. P., 1905).

Леви-Брюль, Анри — представитель младшего поколения школы Дюркгейма, специалист в области социологии права, сын Люсьена Леви-Брюля.

Ювелен, Поль — участник дюркгеймовской школы, специалист в области древнеримского права.

801

Известно, что помимо гипотетических реконструкций Двенадцати Таблиц и нескольких текстов законов, сохранившихся в надписях, мы обладаем весьма скудными источниками относительно всего, что касается четырех первых веков римского права. Хотя мы не разделяем сверхкритической позиции Ламбера в его работе “L’Histoire traditionnelle des Douze Tables” (Mélanges Appleton), 1906, по следует признать, что значительную часть теорий специалистов в области римского права и даже самих римских «античников» можно рассматривать как гипотезы. Мы позволим себе добавить к ним еще одну гипотезу.

802

О германском праве см. далее.

803

О nexum см.: Huvelin. Nexum. Dict., des Ant.; Magie et Droit individuel (Année, X), a также анализы и дискуссии, опубликованные в “Année sociologique”, VII, p. 472 и сл.; IX, с. 412 и сл.; XI, с. 442 и сл.; XII, с. 482 и сл., Davy. Foi jurée, p. 135.