Лорем - Ксения Лифанова

однажды он и меня так же поймал, могу понять, почему он теперь тебе не нравится. Но он не бальт, как ты мог подумать. И знаешь, он любит тренировочные поединки. Может быть вызовет тебя на такой. Ты только не пугайся, там все понарошку.

— Понятно. Я учту это.

Я развернулась уходить, но он добавил:

— Ты первый ним, с которым я общаюсь. Спасибо, Магуи.

Я улыбнулась.

— Не первый. Аштанар тоже ним, и вы говорили вчера. О чем, кстати?

Он даже не разозлился. Улыбнулся как-то грустно и сказал:

— Ты не устала? Мы можем сделать привал.

— Да, спасибо. Кстати уже и обедать пора.

В повозку я вернулась в хорошем настроении и поспешила обрадовать спутников новостью о том, что нам кажется удалось найти общий язык и Эзобериен предлагает сделать привал. Эти вести вполне предсказуемо обрадовали всех присутствующих.

И все же на привале Эзобериен снова обосновался отдельно. Я замечала взгляды, которыми он обменивался с Яном. Последнему не составило труда догадаться, что я что-то такое рассказала Эзобериену про утреннюю записку.

Стоило нам пообедать и снова двинуться в путь, оставив дикаря в стороне, как я пересказала всем содержание нашей беседы.

— В общем-то ничего он мне не сказал по сути. Ян, я спросила про птицу. Он поддерживает связь с племенем через лерасса и будет это делать, что бы мы на этот счет не думали. Потом стал рассказывать, как Феллы с Бальтратом у него дом сожгли. Как будто я не знаю. И Ян, я сказала ему, что ты тоже с Архипелага, все равно молчит. — Ян кивнул. — Я все думаю, с чего бы ему так нам не доверять, мы-то его дом не разрушали. Но нет, не говорит. Спросила про руки, он мне таких традиций предков нарассказывал, там такой страх, теперь не пойму, как ночью спать. Он грубый и совсем дикий, не думаю, что он прежде покидал лес и вообще бывал в цивилизованном городе. Говорит, я первый ним, с которым он разговаривал. Ну, я сказала ему, что ты тоже ним. А про твою записку, госпожа… Может ты и хочешь дружить с ним, но я точно нет.

— Магуи, а про мою записку ты ему тоже сказала? — Спросил Чельдо.

— Не совсем. — Я замялась, не зная, как сказать. — Я рассказала, что ты любишь поединки и можешь предложить ему один, и что это безопасно.

— Понятно. — Он взглянул на Аштанар. — Хорошо, что я повременил с поединком. Может быть вечером.

— Это какие там традиции? — спросил Глэн.

— Например знаете, почему у него такие руки изрезанные? А он каждый привал кровью деревья поливает. Или вот, если кто в их лес без спросу входит, они его подкарауливают и нападают неожиданно, а потом уже ведут переговоры. А еще, а еще они… — Я задумалась, а следует ли говорить, что слухи про детей правда, если по словам Эзобериена выходило, что они занимались этим лет так пятьсот назад.

Чельдо ухмыльнулся. Он хотел что-то сказать, но тут Эзобериен показался в окне и сказал:

— Мы нагоняем какой-то караван, приготовьтесь.

Три телеги везли груз драгоценных тканей и резного дерева. Караванщик был незнаком мне, но Чельдо быстро навел мосты и сообщил, что караван идет на юго-запад, как и мы. Караванщик также поделился с нами своими планами: он скоро встает лагерем, а на следующий день выдвинется лишь к обеду для короткого перехода, чтобы сделать привал в Малых Шифках, и оставить Русалочьи топи на следующий полный день пути. Рассказывая об этом, караванщик рассматривал нас. Похоже, он слышал про Сказочницу, поскольку пригласил нас остановиться в его лагере и прийти в шатер слушать музыку и пить вино, а может и рассказать что интересное.

— Могу его понять, ночевка на болоте — это отвратительно. — сказал Глэн. Я была полностью с ним согласна, как и Чельдо. Аштанар сомневалась. Она написала записку Эзобериену о щедром предложении караванщика и снова попросила меня отнести. Лесовик при приближении каравана скрылся в подлеске, но стоило отойти подальше от дороги, как он вышел мне навстречу.

— Эзобериен, этот караванщик, в общем, вот… — Я передала записку. Он прочитал.

— Ни в коем случае.

— Но почему? Госпожа очень устала, как и все мы.

— Повозка нас слишком задерживает. И так никуда не успеваем. — Он подпрыгнул и подтянулся на ветку, я едва успела заметить, как он исчезает в кронах деревьев. Все же я крикнула вдогонку:

— Эзобериен, скажи пожалуйста, куда мы не успеваем?

Ответа не последовало. Темнело, я с трудом выбралась к дороге. Села в повозку.

— Госпожа, твой дикарь считает, что если мы потратим вечер на отдых в шатре, то совсем никуда не успеем. Он отказался объяснять, что за срочность, и упрыгал от меня на дерево.

Спутники в недоумении воззрились на меня. Аштанар схватила пергамент и бросилась писать, и щеки ее пылали. “Раз нам нужно двигаться быстрее, продолжим путь одни. Заночуем в Русалочьих топях, если придется.” Чельдо закатил глаза. Глэн взвыл и пошел купить вина у караванщика. Я тоже вышла, зашла обратно в подлесок и прокричала о решении Аштанар. Эзобериен даже не потрудился ответить.

Я поняла, что он услышал лишь потому, что увидела, как он спрыгнул на дорогу и пошел вперед, поднимая пыль своими босоногими неустанными ногами. Я вернулась в повозку. Говорить не хотелось. Ян тоже молчал. Глэн весь вечер мрачно пил вино и смотрел в окно. Может поэтому никто не попытался остановить Эзобериена до глубокой ночи и мы действительно заночевали в Русалочьих топях.

Ночевка на болоте оправдала ужасные ожидания. Комаров, больше похожих по шуму и размеру на стрекоз, было так много, что все время я провела в повозке, в которой мы тщательно заткнули все до последней щели и дырочки, не имея ни малейшего желания вылезать. И все равно покусали.

После болот, являвшихся границей материковой территории Архипелага, нам следовало переодеться для земель нимов. Так что утро я начала с того, что достала сундук. Для жителей Архипелага полагался наряд города Корен — местные одежды больше всего напоминали традиционные аи магов воды. Белая кожа Аштанар все же бросалась