Город Бессмертных. Трилогия - Даниэль Дессан

Наряд вышел весьма фривольный: ткань заканчивалась много выше середины бедер.

– М-да, в таком виде только в бордель, – прокомментировала девушка, мельком осмотрев себя.

– Там поприличнее, – хохотнул Эллагир.

Чародейка нахмурилась.

– Мне однокурсники рассказывали, – поспешно добавил юноша.

Они обшарили всю комнату, но не нашли ничего стоящего, кроме пары кривых зазубренных кинжалов. Больше всего Лисси расстроилась из-за своего меча: шансов когда-нибудь владеть им снова было немного. Она защелкнула браслет, нагнулась и зло кольнула тюремщика острием кинжала в пятку. Испытанное средство и на сей раз не подвело: парень открыл глаза и попытался со стоном сесть.

– Не так быстро, – осадила его Лисси, подкрепляя слова легким тычком кинжала в грудь.

Тюремщик снова лег на спину.

– Вы, наверное, меня убьете, – проговорил он на удивление спокойным голосом.

– Наверное, – согласно кивнула девушка. – Но сначала ты нам расскажешь, как пройти к твоему хозяину.

– Почему ты так решила? – парень кивнул на закованных чародеев. – Заклинания вам сейчас не удаются, а без них я могу наговорить любой ерунды, все равно не проверишь. Или же могу молчать, – он демонстративно скрестил руки на груди и действительно замолк.

Лисси помрачнела.

– Я могу заставить тебя говорить, – прошипела она. – Наверняка после пары отрезанных пальцев ты станешь достаточно разговорчив и правдив. Или начать не с пальцев? – она ткнула кинжалом в низ живота.

Эллагир с ужасом сглотнул, хотя угроза его не касалась.

– Но куда лучше будет, если ты сам все расскажешь, – мило улыбнулась девушка.

– Я не помогаю убийцам детей, – покачал головой тюремщик.

– Что-о?! – в три голоса воскликнули Лисси, Альрин и Эллагир.

– В чем нас обвиняют? – чародейка взяла инициативу “допроса” в свои руки.

– Мне сказали, что вы использовали детей для магических экспериментов. А она, – парень указал на Лисси, – заманивала их в ваше логово. – Многие не выжили, – помявшись, добавил он. – Среди них был соседский паренек, веселый такой мальчишка…

Чародеи и Лисси озадаченно переглянулись.

– Бред, – резюмировал Эллагир. – Мы-то и в городе только сегодня появились…

– Вчера, – поправила Лисси. – Провели ночь без сознания.

– …и вообще, пришли издалека, – закончил чародей. – Думаешь, зачем нам эти штуки? – он постучал по браслету-переводчику. – Мы даже языка вашего не знаем.

Теперь задумчиво нахмурился тюремщик.

– Твой хозяин, – напомнила Лисси. – Как к нему попасть?

Парень еще полминуты размышлял, а затем пожал плечами:

– Наверное, обвинение ложное. Здесь бывали убийцы, и если их ловили шайкой, то каждый норовил повесить вину на товарищей, а не спасти их. Вы на них не похожи, но что-то с вами нечисто.

Лисси нетерпеливо закатила глаза, но тюремщик продолжил:

– Выйдите из пыточной, затем – направо, до конца коридора, и еще раз направо. Там – лестница. Подниметесь на второй этаж, там стража. После стражи – большая дверь из красного дуба, она ведет в покои Церимора. Так зовут хозяина, – пояснил он, видя, что Лисси вопросительно подняла брови. Это – все.

Парень поерзал, устраиваясь поудобнее, откинул голову назад, подставляя шею, и добавил:

– Я готов.

– К чему? – недоуменно спросила Альрин.

– К смерти, – спокойно ответил тот и перевел взгляд на Лисси. – Мое имя – Сафамин, запомни меня. А теперь – режь!

Он еще сильнее запрокинул голову. Альрин отвернулась. Лисси задумчиво посмотрела сперва на подставленное горло, затем – на клинок, что держала в руках и, наконец, приняла решение.

– Я пощажу тебя, – тихо, словно не была до конца уверена в правильности этого решения, произнесла она.

Парень удивленно взглянул на девушку.

– Сохраню тебе жизнь, – прозвучало уже тверже. – Ты бросишь свое занятие здесь и уйдешь из замка. Навсегда. И вот еще что…

Она перехватила кинжал поудобнее, распорола ворот Сафаминовой рубахи и воткнула острие парню в грудь.

Альрин охнула.

Но клинок вошел в плоть лишь на полдюйма. Сафамин молчал, не сопротивлялся, только закусил губу, чтобы не кричать.

Орудуя клинком, Лисси вырезала на груди парня руну.

– Это – “Харрата.” Первая руна моего имени, Хелессиарре. Я никогда и никого не прощала за подобное тому, что ты делал со мной. И убивала за куда меньшее. Ты – первый. И уж теперь, – она указала на порезы, сочащиеся кровью, – ты меня тоже запомнишь.

– И так бы запомнил, – проворчал парень, вытирая кровь рукой. – Я проведу вас к хозяину. Без меня вам не миновать стражу, – пояснил он. – Колдовать вы не можете, а биться ножом против десятка мужчин – шансов нет.

– Ошибаешься, – недобро сверкнула глазами Лисси. – Но с тобой будет проще, это верно. Веди!

Книга 3. Глава 22

Главная площадь Делора едва вместила такое количество людей. Собрались все, кто мог ходить: Демир, поразмышляв, от имени городских властей пообещал и показательную казнь преступника, и праздник с угощением по этому случаю. Глашатаи надрывались каждый час. О предстоящем событии знал каждый в городе.

“Казнь” была намечена на полдень, но самые ретивые делорцы заняли лучшие места, прямо возле эшафота, еще с рассветом. Несмотря на мрачноватый повод, в городе царила атмосфера праздника. Жителей можно было понять: опасность, нависшая над каждым, миновала. Снова оживился наполовину опустевший рынок, открылись заколоченные досками лавки, заголосили уличные торговцы, расхваливающие свой товар, разложенный на лотках.

Делор ликовал.

В шатре Демира, установленном возле эшафота, шли последние приготовления. Главную роль в них играла большая бутыль с вином, к которой прикладывались все, кроме советника и Иллерии. Демир хотел сохранить ясную голову, а чародейке никто не предлагал, учитывая ее слишком юный возраст.

– Какая ирония! – криво усмехнулся советник, выглянув на секунду из шатра, посмотреть на площадь. – Нас спасет не армия, не сотня стальных клинков, а одна чародейка, почти ребенок.

– Она – не ребенок, – сухо заметил Далахар. – Самообладания у ней побольше, чем… у некоторых.

Иллерия благодарно улыбнулась северянину. Сравнение с ребенком жутко ее раздражало. Она-то давно уже ощущала себя вполне взрослой.

Ну, а раз взрослая – то вполне можно и выпить чуть-чуть. Действительно, для храбрости. Чародейка наполнила четыре бокала. Три из них она вручила –