Религия славян и её упадок (VI–XII вв.) - Генрик Ловмянский

сохранившийся в народном предании. Отсюда наверняка происходят и различные литературные версии без заслуживающего внимания основания о сохранении до нового времени языческих обычаев, напр. на Витославской горе, см.: Е. i J. Gassowscy. Lysa Gora we wczesnym sredniowieczu. — Wroclaw etc. S. 92 (при кн. Галицком). Уже по другому поводу Тыменицкий (К. Tymieniecki. Poczatki Kielce w zwiqzku z pierwotnym osadnictwem Lysogor // Pamietnik Swietokrzyski 1, 1930, wyd. 1931. S. 67) высказывал предположение, что в дохристианскую эпоху в Свентомеже (Ст. Тарчек) существовала ярмарка и культ покровительствовавшего этой ярмарке сверхъестественного существа. Это скорее анахронизм племенной эпохи.

618

В общем виде их рассмотрела Ковальчик (Kowalczyk. Op. cit. S. 61–69), см. также: Т. Seweryn. Figury kultowe // SSSlow. 2. S. 55 n., а особенно: Eisner. Rukovet slov. archeol. S. 473–475 (с обширной библиографией по всему Славянскому миру); Dembinska, Gassowski. Materialne przejawy kultu. S. 325–329. He помогла объяснить культ Святовита и фигурка с четырьмя лицами 9 века (9,3 см), найденная в Волине, экстенсивно интерпретируемая археологами, напр.: W. Filipowiak, J. Wojtasik. Swiatowit z Wolina // ZOWiek., 41, 1975. S. 82–89.

619

Abraham. Exhortatio. S. 228, см. выше.

620

Bruckner. Kazama. S. 341, cp.: 346–347, где появляются «wroschniczi, badaczye, zaklinayaczi i lekownycze, ptakoprawniczi, swzatoguszlnyczy, nawqsznyczy, czyasszoguschlnyczy», cp.: Bruckner. Literatura religijna 1. S. 40–41: «А однако всех этих категорий в Польше вообще не было». Существенное разделение колдунов по специализации может казаться сомнительным, но не были ли эти названия произведены от различных магических функций?

621

Колдуньями сделал Космас (Kosmas 1, cap. 3) трех дочерей Крока: Кази, Тетку и Любошу. Колдунья в землях лучан — это одна из многих «Эвменид». В Польше эту категорию представляет Ванда Кадлубека, но только во время встречи с «леманском тираном».

622

Chronicon Montis Sereni (Lauterberg, ныне Petersberg k. Halle) // Scriptores, 23/ 1874. S. 176. Недостоверным считает это описание Лабуда (G. Labuda. Nowa synteza dziejow spolecznych kosciola polskiego w sredniowieczu // PHist., 60/ 1969. S. 379).

623

Tietmar 6, cap. 24. S. 347–349.

624

Dlugosz. Op. cit., 1–2. S. 107, где содержится описание установленных язычниками забав: «…Игры такого рода, с бесстыдными и сладострастными песнями и жестами, хлопаньем в ладоши и прочими любовными заклинаниями; призывал преждереченных богов и богинь хлопаньем, жестами и повторяющимися заклинаниями…». По мнению Брюкнера (Bruckner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. S. 37, 512), слово «стадо» было немецкого происхождения (Stute), а значит, не являлось традиционным славянским названием и было введено Длугошем. Однако же Длугош (Dlugosz. 1 cit.) утверждает, что языческий ритуал сохраняется до сей поры: «…что вплоть до наших дней в отдельные годы во дни Пятидесятницы начинают… которое на их языке называются „стадо“». Из этого, конечно же, не вытекает, что празднование было немецким заимствованием. Об этом празднике см.: Potkanski. Op. cit. S. 3–42.

625

Herbord 2, cap. 14. S. 84: «Ибо был некий праздник язычников, который безумный народ отмечал с играми, роскошью и пением, оглушив нас громкими воплями». Население съезжалось со всех племенных земель: «около четырех тысяч человек со всей провинции». Нидерле (Niederle. Ор. cit. S. 254 n.) связывал это празднование с днем Купалы, однако оно проводилось позднее (23 июня). Иная датировка этого праздника около Зеленых святок. Ср. также о пыжицких торжествах: Potkanski. Op. cit. S. 11–12.

626

Длугош (Dlugosz 1–2. S. 178) связывал, конечно же, в рамках своей ошибочной концепции, этот праздник с актом уничтожения идолов после принятия крещения — по приказу Мешко 1: «Это же сокрушение и утопление ложных богов и богинь, свершившееся тогда в некоторых деревнях поляков, когда они подняли идола Дзиерваны и Марзианы на высокий шест и утопили, бросив в болото, в воскресение великого поста, в этот день воспроизводится и обновляется, и, сделанное по этому древнейшему обычаю, никоим образом не иссякло среди поляков». Правдивость этого сообщения подтверждает устав познаньского синода 1420 (?) года, который, впрочем, говорит о вынесении и утоплении только одной фигуры, называемой смертью. Более ранний пражский устав 14 века дает аналогичное описание в 1366 г. («в середине великого поста изображения в виде мертвого тела» (букв. в виде смерти)) и 1384 («в середине великого поста… делая к этому изображения в виде мертвого тела» (букв. в виде смерти)), см.: Mezer. Fontes. S. 63 n. По мнению Брюкнера (Bruckner. Literatura religijna 1. S. 44), Длугош слышал в обрядовых песнях только о Мажане или Марианне, отсюда концепция божественных существ — Мажаны и Дзеваны. Подробно рассмотрел это празднество Потканьский (Potkanski. Op. cit. S. 42–62), однако он не стал его увязывать с радуницей (S. 15 n.), но в то же время проследил связь Мажаны с «демонами» Мара, Змора, Мора (S. 88). Дзевана здесь — совершенно загадочная фигура.

627

Statuty кrак. 1408 г. // Archivum Korn. Hist. 5. S. 27; Statuta Synodalia Andreae ep. Pozn. (изд. 1877 В. Ulanowski) // Starodawne prawa pol. pomniki 4. — Krakow, 1875. S. 25 (suppl.). Различные магические обряды во время христианских праздников приводятся в проповедях; они носили частный, а не публичный характер.

628

Ebo 3, cap. 1. S. 93. Меригги (В. Meriggi. Die Anfange des Christentums bei den baltischen Slaven // DHCSlav. 2. S. 49), признавая, что это этическое понятие было чуждо религии славян, видел его источник в христианском влиянии полабов.

629

Helmold, cap. 84. S. 164. Ср. выше о безразличие религии к вопросам морали на Руси.

630

Сходство язычества и христианства с точки зрения верований рассмотрел Рыбаков (Б. А. Рыбаков. Языческое мировоззрение русского средневековья. // ВИ., 1/1974. С. 3 n. Большое исследование христианизации всех славянских стран представляет собой книга: А. Р. Vlasto. The Entry of the Slavs into Christendom. An Introduction to the Medieval History of the Slavs. — Cambridge, 1970. Христианизация в политическом аспекте подробно рассмотрена в книге: W. Szafranski. Przyjecie chrzescijanstwa przez Slowian we wczesnym sredniowieczu // Katolicyzm wczesnosredniowieczny (pod red. J. Kellera). — Warszawa, 1973. S. 207–244. Подробно эта проблема рассмотрена также в коллективной статье: W. Swoboda. W. Kowalenko. J. Szymanski. A. Poppe. G. Labuda. K. Morawski. Organizacja Kosciola // SSSlow., 3/1967. S. 494–540. В шестидесятые годы много внимания уделялось также проблематике христианизации славян, особенно в 9 веке, в связи с годовщиной славянской миссии Константина и Мефодия (863–1963). В последнее время появились также (кроме перечисленных мною в книге: