Русский эксперимент - Александр Александрович Зиновьев

будто наше общество такое же индустриальное, как и западное, будто никаких иных путей прогресса нет, кроме западного. Естественно, мои «материалы» разгромили как стремление препятствовать прогрессу советского общества и нанести даже ущерб обороноспособности страны.

Ф: Всеобщее сумасшествие уже тогда охватило нашу страну! И ты описал тогда тот другой путь, о котором сказал сейчас?

П: Конечно. Не в деталях, но в общих чертах, на уровне эпохальной стратегии, если можно так выразиться.

Ф: Что ты имел в виду?

П: Я описал то, что у нас фактически делалось. Безотчетно, но все-таки делалось в какой-то мере. Я лишь предлагал сделать это главным в эволюции страны. Поясню примерами. Надо организовывать дело так, чтобы его исполнение зависело в минимальной степени от личных качеств людей. Чтобы вступил в силу принцип: если дело как-то выполняется, то это само по себе достаточно считать удовлетворительным, а если дело не выполняется на некотором минимальном уровне, оно не выполняется вообще.

Ф: Либо делается, либо нет, и никаких иных градаций.

П: Да. Надо отдавать преимущество «грубой» технологии, к которой предъявлять тот же упрощенный критерий: либо, либо. Чтобы с ней справлялась масса людей с наличными данными. Чтобы ее труднее было испортить. Чтобы она была менее требовательной. Грандиозный пример на этот счет дала война с Германией. Наше вооружение с технологической точки зрения было менее совершенное, чем немецкое и западное вообще, но более надежное и эффективное в условиях войны. И наши люди быстро им овладевали и превосходно справлялись.

Ф: Полностью согласен!

П: Что касается видов деятельности, предполагающих человеческий материал более высокого качества, чем прочее население, то надо создавать своего рода общество второго уровня с особыми условиями.

Ф: Практически так и делали. Такие особые условия создали для предприятий военно-промышленного комплекса, для сферы космонавтики, для атомных предприятий и многих других.

П: Верно. Это общество второго уровни и конкурировало с Западом, причем — успешно.

Ф: В какой пропорции такое разделение произошло?

П: Трудно сказать. На Западе ведь тоже имеет место такое разделение. У нас, конечно, пропорции были ниже. Но мы приближались к Западу.

Ф: Без перестройки, без реформ!

П: В советский период мы были гораздо ближе к Западу, чем теперь. Об этом писали западные специалисты.

Ф: Так зачем же нужна была эта перестройка?!

П: Чтобы помешать этому.

Историческое творчество

Ф: Возьмем теперь мнение, будто мы неспособны к самостоятельному историческому творчеству.

П: Тут есть двусмысленность. Во-первых, есть социобиологический подход. Чтобы проверить, верно или нет рассматриваемое мнение в этом смысле, надо создать условия, в которых русским была бы дана возможность без посторонних вмешательств проявить свои способности. Причем на это нужны века. Но ничего подобного не было. Так что в этом смысле рассматриваемое мнение бездоказательно.

Ф: А что во-вторых?

П: Во-вторых, есть подход исторический. Судьба народа может сложиться так, что ему просто не удастся развить свои социобиологические потенции, доказать свою способность на оригинальное историческое творчество. Именно так сложилась историческая судьба русского народа. В его эволюции всегда играли огромную роль внешние силы. Среди них решающую роль фактически сыграло западное влияние и проникновение людей из стран Запада на территорию и в массу населения будущей России и уже сложившейся России. Эти люди образовывали и затем пополняли правящие и вообще привилегированные слои российского общества. Достаточно сказать, что уже в 15 веке более тридцати процентов высших классов его были выходцы с Запада. Так что Россия складывалась и всю дореволюционную историю развивалась как зона западной колонизации.

Ф: Но ведь одновременно происходил другой процесс колонизации — русской.

П: Эта колонизация качественно отлична от первой. Это было расселение русских людей по огромной территории будущей России. Имела место некоторая русификация народов, включавшихся в нее. Но это — не завоевание их русскими. Если тут и происходило завоевание, то российским государством, которое не было этнически русским. Русские не становились господствующим народом по отношению к тем, которые завоевывались или включались в зону власти российского государства вследствие расселения русских. Русские вообще не проявили качеств народа господ, как это произошло с западноевропейскими народами, завоевавшими Америку и другие районы планеты. Русские послужили материалом для увеличения управляемой массы и орудием расширения сферы власти государства, которое сложилось благодаря пришельцам с Запада и под влиянием Запада. Россия возникла как отпрыск Запада, как и США. Только как противоположный полюс западнизации планеты. Весь 19 век и начало 20 века в России прошли под сильнейшим влиянием Запада. Идеи социализма были изобретены на Западе. Марксизм возник как западное явление. Российская интеллигенция и образованные слои вообще заражались идеями демократии, гуманизма, социализма и т.п. на Западе и под его влиянием. Идеологические кадры для назревавшей революции готовились на Западе. Там же сложилась партия коммунистов во главе с Лениным. И революцию осуществили люди, прошедшие школу на Западе. И первую систему власти после революции создали они, пришельцы с Запада. Русский коммунистический эксперимент начался как эксперимент западный, но на русской территории и прежде всего с русским населением. И русские по своим национальным качествам оказались чрезвычайно удобным материалом для этого эксперимента.

Ф: А теперь, выходит, мы опять оказались удобным материалом для нового эксперимента!

П: Как перед революцией 17 года в России назрел кризис, произошла революция, и на нее наложилось влияние западных социалистических идей, так и перед 85-м годом в России назрел кризис, и на него наложилось колоссальное влияние и давление Запада, семьдесят лет стремившегося покончить с русским коммунизмом. Начался новый перелом. Одни называют его второй революцией, другие — контрреволюцией. Важно то, что именно под давлением Запада этот перелом принял такое направление, какое мы теперь переживаем. И опять, как после 17-го года, русский народ оказался покорным материалом для нового западного эксперимента, если это выражение тут в какой-то мере уместно.

Ф: Одним словом, получается, как у Тараса Бульбы с сыном: Запад нас породил и Запад нас убивает. Мы покорно приняли и коммунизм как приказание высшей власти. И поломали его по приказу власти.

П: Но прежде чем до этого дошло, коммунизм прожил 70 лет. И как! Коммунистический эксперимент в России зашел много дальше того, что предполагали коммунисты, и оказался успешнее, чем надеялись враги коммунизма. Чтобы выжить, советское общество должно было развить науку, технику, промышленность. Для этого потребовалась беспрецедентная революция в сфере образования. Был необходим высокий интеллектуальный и творческий потенциал. Русские в одиночку