Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павла (Груздева) - Наталья Анатольевна Черных

«Чадо мое! Аще хочеши Господу Богу служити, приуготовь душу свою ко искушениям и потерпи», — предупреждал ученик Христов апостол Павел. И повторял, что только «любовь побеждает всё»:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви — то я ничто.

И если я раздам всё имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.

Любовь никогда не перестает быть…»

И ни молитвы, ни поклоны, никакие дела во славу Божию не спасут, если нет любви. «Братия! Без любви нет жизни, — записано в батюшкином дневнике. — Где нет любви, там всё мертво».

Однажды ехал о. Павел на машине с одним ярославским священником, тому стало плохо в дороге, что-то с сердцем. Остановились у сельской церкви, стучатся к настоятелю:

— Помогите! Тот вышел:

— Ничем не могу помочь, у меня матушка болеет.

— Дайте хоть кружку воды!

— Уходите, а то собак спущу!

Еще один человек вышел, глухонемой, на рот показывает: «Ав, ав!» Выгнали со двора о. Павла вместе с больным священником.

А когда стал архимандрит Павел в почете, на службе в Толгском монастыре подходит к нему этот настоятель чуть ли не с распростертыми объятиями:

— О, отец Павел, здравствуйте!

— Это кто? — спрашивает батюшка.

Тот называет себя.

— А, это ты меня выгнал! — говорит о. Павел во всеуслышание.

Потому-то и боялись верхне-никульского старца, что не взирал он на чины и звания церковные, ни на какие светские должности. «Где нет любви, там всё мертво». Ценил в людях превыше всего чистое сердце — только оно способно вместить в себя ту любовь, которая «долготерпит, милосердствует и всё переносит…»

В тот день в Толге архимандрит Павел возглавлял богослужение в честь тысячелетия принятия христианства на Руси. В этом же 1988 году батюшка был награжден Патриаршей грамотой. Эта большая красивая «Божией милостию Патриаршая грамота» сохранилась в его архиве:

«Дана Архимандриту Павлу (Груздеву), настоятелю Троицкого храма с. В.-Никульское Ярославской Епархии, в Благословение за усердные труды во славу Святой Церкви.

Патриарх Пимен

1988 года месяца Апреля в 1 день в граде Москве».

«Сколько здоровья и сил надо было положить Патриарху Пимену, чтобы сохранить Церковь в чистоте! — вспоминает воспитанник о. Павла. — Приносят указ в Патриархию — такой-то храм закрыть, там будет станция метро. И Пимен должен ставить свою подпись».

Отец Павел очень высоко отзывался о Патриархе Пимене: «Это Церковник с большой буквы». Пимен много пострадал за веру, сидел в лагерях 25 лет. Он очень любил молиться в храме Ильи Пророка, что недалеко от храма Христа Спасителя на Обыденке, поэтому и зовется в народе «Илья Обыденный». В этом храме находится чудотворная икона Божией Матери «Нечаянная радость». Каждую пятницу Патриарх Пимен читал акафист перед этой иконой. В годы войны он оказался в ситуации — или жизнь, или смерть — и в это время ему явилась икона «Нечаянная радость». И отец Павел также любил бывать в храме Ильи Обыденного.

Часто приезжал батюшка в первопрестольную, бывал на богослужениях в московских храмах, Новодевичьем и Свято-Даниловом монастыре. В Москве архимандрита Павла хорошо знали и почитали как высокодуховного старца. Вот один их таких приездов, о котором вспоминает воспитанник о. Павла:

«1987 год. Москва. Первая неделя Великого Поста. Богоявленский Патриарший собор. Патриарх Пимен читает Великий канон. Всё время пристально смотрит на о. Павла. После богослужения отец Павел в монашеском своем одеянии стал на паперти благословлять народ. А к нему всё подходят и подходят — вот, старец! — каждому о. Павел отвечает на его вопрос: «Тебе замуж», «Тебе разводиться», кому что. Так устал, говорит потом:

— Ведите меня отсюда, а то я упаду.

И тут подбегает какая-то девица:

— Меня благословите на что-нибудь.

На «что-нибудь», главное! Отец Павел и «благословил»: «Иди пос…ы». Как она стала возмущаться!

— Что это за хулиганство! А с отцом Павлом была матушка Соня, жена священника Аркадия Шатова, она девице-то и говорит:

— Это великий старец. Раз сказал, иди хоть каплю выжми, а то рак будет.

Та пулей полетела под сторожку».

То за хулигана, то за нищего примут, бывало, о. Павла: как-то раз подъехали к Свято-Данилову монастырю, батюшка из машины вышел, а ездил он в обычной одежде, а священническую возил с собой, потом на службу переодевался. Идет какая-то женщина, увидела отца Павла:

— У вас старичок-то какой старенький, я ему подам. Ей говорят:

— Это не старичок, а великий священник, старец.

А отец Павел ей:

— Я тебе сам подам.

В Даниловский монастырь приедут, батюшка после богослужения долго по кельям ходит — каждый монах его к себе зовет, каждому хочется, чтобы отец Павел к нему зашел. Так всё и ходит по монастырю — и час, и два, и три — всё монахов благословляет. Только скажет: «Накормите моих девчонок», т. е. духовных чад, он один никогда не ездил. «Девчонок», или, как еще говорил батюшка, «дурочек», накормят, у о. Павла душа спокойна, он и ходит по кельям, не торопится.

А монахи-то все в основном молодые,